Предубеждения снижают зарплаты женщин
Бороться с гендерным неравенством в ВБ предлагают просвещением
Сохранение гендерного разрыва в оплате труда во многом обусловлено предубеждениями по отношению к женщинам, показывает исследование старшего экономиста Всемирного банка (ВБ) по Центральной Азии Уильяма Зейтца. Принятие правовых норм, закрепляющих «равную оплату равного труда», решает проблему разницы в зарплатах мужчин и женщин лишь отчасти — без борьбы с предрассудками, полагают в ВБ, устранить разрыв в развивающихся странах не получится.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Ежегодно Международная организация труда (МОТ) отчитывается о том, что в большинстве стран мира зарплаты мужчин все еще выше, чем зарплаты женщин. В 2022 году, по оценкам организации, среднемировой гендерный разрыв в оплате труда составлял 20%. На российском рынке, следует из исследований НИУ ВШЭ, показатель еще выше — около 37,3%. Основные причины сохранения разрыва описаны не раз: среди них — неравный доступ к образованию, профессиональная сегрегация занятости и «семейные» факторы (рождение детей и материнство).
Работа «Предпочтения в отношении дискриминации женщин в оплате труда» старшего экономиста ВБ Уильяма Зейтца доказывает, что ощутимый вклад в гендерный разрыв зарплат вносят предубеждения.
Эксперимент в рамках своего исследования Уильям Зейтц проводил в трех развивающихся странах: Казахстане, Киргизии и Узбекистане. Ссылаясь на государственную статистику, автор работы отмечает, что разница в зарплатах мужчин и женщин в них выше среднемировой: она составляет 22% в Казахстане, 25% — в Киргизии и 39% — в Узбекистане. «Поразительной» такая статистика кажется исследователю из-за того, что серьезных проблем с доступом к образованию у женщин в названных государствах нет.
В ходе эксперимента 4500 респондентам зачитывались «описания» восьми работников — продавца в магазине, сельхозрабочего, администратора, инженера-программиста, менеджера, врача, водителя такси и школьного учителя — со случайно заданными характеристиками: возрастом, полом и уровнем зарплаты до вычета налогов. После прослушивания каждой «истории» респондентам предлагалось оценить, насколько справедливо оплачивается труд работника. Когда речь шла о женщинах, респонденты на 7% чаще, чем для мужчин на тех же позициях, оценивали оплату «справедливой», на 8% чаще считали, что им «немного переплачивают» и на 13% — что им переплачивают «значительно». Когда говорилось о мужчинах, опрошенные на 34% чаще указывали на то, что тем «значительно недоплачивают». «Результаты показывают явную и систематическую предвзятость в отношении ценности женского труда»,— подчеркивает Уильям Зейтц.
Отметим, интерпретация результатов исследования ограничена содержанием историй, которые рассказывали опрошенным. «Описания» работников не были исчерпывающими, что позволяло респондентам самостоятельно их интерпретировать — и это в итоге не позволило точно выяснить, что именно снижало ценность труда женщины: ожидания, что она уйдет в декрет или отпуск по уходу за детьми, или, например, предположения о том, что уровень ее образования недостаточно высок. Как признают в ВБ, исследование выявляет «закономерность, но не ее природу».
Уильям Зейтц подчеркивает, что в Киргизии и Казахстане норма «равная оплата равного труда» законодательно не закреплена, а в Узбекистане она была включена в трудовой кодекс только в конце 2022 года. Хотя правовое регулирование — важная составляющая борьбы за равную оплату труда, для достижения амбициозных целей гендерного равенства на рынке труда его недостаточно, полагает исследователь. Эксперимент показал, что в оценках люди зачастую ориентируются на свои представления о ценности женского труда, а не на какие-либо другие факторы, отмечают в ВБ и подчеркивают, что какой бы ни была природа предрассудков, самый эффективный способ борьбы с ними — просветительская деятельность.