Обсуждение макроэкономической проблематики на форуме в Санкт-Петербурге в 2023 году вышло очень необычным: видимо, впервые актуальные, то есть краткосрочные, вопросы макрорегулирования выглядели менее важными, чем долгосрочные стратегии. По итогам 2022–2023 годов в самом факте макростабильности в экономике РФ более никто не сомневается, и это скорее проблема, о которой говорила в основном глава ЦБ Эльвира Набиуллина,— структурные изменения в экономике не только неизбежны, но и происходят.
Глава ЦБ Эльвира Набиуллина на ПМЭФ говорила все больше о вещах, на которые ЦБ имеет мало влияния
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Глава ЦБ Эльвира Набиуллина на ПМЭФ говорила все больше о вещах, на которые ЦБ имеет мало влияния
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
ПМЭФ — главная площадка фонда «Росконгресс» для обсуждения в том числе вопросов, связанных с макроэкономическими аспектами развития экономики России. Тем не менее в 2023 году в целом вопрос о том, что будет происходить с «классической макроэкономикой» в этом и следующем году, почти никого не интересовал, во всяком случае публично. Безусловно, инерция дискуссий о курсе рубля остается сильной. Тем не менее даже обсуждение будущей динамики ключевой ставки на ПМЭФ мало кого занимало, а «технические» дискуссии о динамике корпоративного кредита, допустимости стимулирования роста ВВП денежно-кредитной политикой, не говоря уже о неортодоксальных ее вариантах, форум в Санкт-Петербурге фактически и не вел.
То же самое, в сущности, касалось и дискуссии об оптимизации расходов бюджетной системы. Хотя сама по себе постановка вопроса об этом на «бюджетной» сессии ПМЭФ заслуживает внимания (см. материал «Бюджету надвое сказано»), оптимистов относительно перспектив эффективной оптимизации расходов, несмотря на всеобщую решимость, все же не нашлось, а традиционного в такой ситуации риторического лоббизма бюджетных статей просто практически не было, хотя форум в Санкт-Петербурге — предельно удобная площадка для этих занятий. В результате участники «бюджетной» дискуссии предложили обратить внимание на возможности масштабной приватизации — тему, поднятую месяц назад главой ВТБ Андреем Костиным. К приватизации, в том числе как средству, альтернативному повышению налогового бремени для снижения дефицита бюджета, в итоге на ПМЭФ призывала и Эльвира Набиуллина, уверенная, что в России есть что приватизировать без ущерба стратегическим интересам. Поддержал идею и помощник президента Максим Орешкин, предложив выходить из неэффективно используемых госактивов. «Есть достаточный объем активов, который может быть приватизирован, чтобы компенсировать потенциальное повышение налогов… Бюджет не будет дефицитным вечно. Два-три года приватизация могла бы поддержать доходы бюджета»,— заверял глава Сбербанка Герман Греф.
Но некоторую абстрактность обсуждения сложно было скрыть. Внутренний финансовый рынок действительно в состоянии даже на горизонте нескольких лет обеспечить приток денег в новую приватизационную кампанию. Однако на практике это — вопрос скорее десятилетия, чем одного-трех лет. Да и другие попытки поговорить о «макробудущем» на ПМЭФ в этом году неизбежно уходили на горизонт десятилетия — тогда как проверенная ценность форума в Санкт-Петербурге всегда состояла в том, что в вопросах макроэкономического масштаба на нем дискутировались скорее «оперативные» темы с глубиной в два-три года, а «длинные» темы были уделом экономических гетеродоксов, романтиков и ультраконсерваторов.
С одной стороны, понятно, что произошло. Макростабилизация ЦБ и Минфином ситуации 2022 года дала последние подтверждения тому, что изменить что-то в текущей ситуации — задача нерешаемая, в том числе политически нерешаемая: авторитет команды Эльвиры Набиуллиной в ЦБ и Антона Силуанова в Минфине слишком высок, чтобы текущую очень ценимую стабильность разменивать на некие предположительные выгоды и условные степени свободы в дальнейшем развитии. Есть и другая сторона. Во многом продемонстрированная прочность системы — это по-прежнему и во многом прочность временного решения. Вопрос о движении капиталов, в том числе арестованных за ее пределами (российских) и в ее пределах (иностранных), о месте РФ на мировом финрынке, о месте самого финрынка в экономике не может быть решен Россией только самой. Кроме того, процессы перестройки в экономике, запущенные с началом военной операции РФ на Украине и санкциями, при всей своей энергичности совершенно не гарантированно позитивны — например, никто не отменял тезиса об упрощении структуры экономики, о замедлении трансфера технологий в РФ и о рисках технологической деградации. Операционное взаимодействие Банка России и экономического блока правительства способно лишь сделать процесс сопровождающимся меньшим числом шоков, но не изменить его качественно. И в этом смысле заявления главы ЦБ на ПМЭФ о соотношении государственного и частного сектора в экономике, как и другие тезисы, не только о приватизации, на форуме слушали, видимо, менее внимательно, чем они заслуживали внимания: они были о том, с чем не может помочь и Банк России и с чем мало что может сделать Минфин.