Геополитическое обострение прошлого года не привело к прекращению сделок, хотя и существенно изменило обстоятельства, в которых приходится доводить их до конца. Партнеры практики корпоративного права и M&A Tomashevskaya & Partners Ирина Самойлова и Жанна Томашевская рассказали “Ъ”, как стратегия структурирования и заключения сделок должна измениться в новых условиях.
Жанна Томашевская
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Жанна Томашевская
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Радикальные перемены в регуляторном ландшафте
До февраля прошлого года юристам приходилось учитывать возможные регуляторные ограничения не так уж часто — прежде всего в ситуациях, связанных со сделками в стратегических отраслях, или в сделках с участием компаний, занимающих доминирующее положение на рынке. Теперь же учет существующих и будущих ограничений — как с зарубежной, так и российской стороны, включая разделение возможных контрагентов на дружественных и недружественных,— стал неизбежным элементом почти любой более или менее крупной сделки.
Государственное регулирование сделок и иных операций с контрагентами из недружественных стран пока идет по пути максимально широкого толкования как законодателем, так и правоприменителями. Значительная часть операций по реструктуризации бизнеса, которые российские бизнесмены предпринимают для переноса его в дружественные юрисдикции или возврата центров управления в Россию, по формальным признакам часто попадает под регулирование, даже несмотря на российские корни бенефициаров. Причин тому может быть две: нераскрытие информации о КИК, ввиду того что бенефициар попадал под исключение с точки зрения налогового законодательства, или использование в структуре корпоративного владения номинальных «держателей» из недружественных стран.
Отдельный блок вопросов будет связан с изменениями в закон о порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства. Они вступят в силу 30 марта и усилят контроль за сделками с долями и акциями стратегических предприятий, находящихся под контролем российских граждан, приобретших гражданство или ВНЖ недружественных стран.
Типовой процесс заключения сделок уходит в прошлое
Ирина Самойлова
Фото: Предоставлено M&A Tomashevskaya & Partners
Ирина Самойлова
Фото: Предоставлено M&A Tomashevskaya & Partners
Из-за того что регулирование и ограничительные меры стремительно и непредсказуемо меняются, в том числе в части возможности совершения трансграничных переводов, многие компании отходят от традиционного размеренного подхода к заключению сделок, при котором вначале проводятся юридическая и налоговая проверки, а затем юристы детально прописывают условия, штрафы и компенсации с учетом всех вероятных рисков.
Покупатели все чаще отказываются от стандартных комплексных проверок бизнеса и долгого согласования документов, выбирая быстрое закрытие сделки. Риски, которые прежде рассматривались как существенные, стали восприниматься менее консервативно, особенно если актив покупается с серьезным дисконтом к исторической цене.
Изменились и виды рисков. Например, при покупке актива у иностранного инвестора, уходящего с российского рынка, на первый план выходит риск технологической и информационной связи продаваемого актива с прошлым собственником — в таких случаях важно обеспечить по сделке переходный период.
Меняется механизм оценки и определения покупной цены — как минимум потому, что на нее влияет регулятор и применение механизмов ее корректировки часто становится невозможным. Гарантии и заверения, а также обязательства возмещения убытков или имущественных потерь в сделках с недружественным элементом становятся все менее актуальны, в том числе потому, что в текущей геополитической ситуации сложно предусмотреть эффективный механизм возврата денег в случае, если что-то пойдет не так. Им на смену приходит установление дополнительных обязательств, например по финансированию и развитию приобретаемого бизнеса. Хотя по внутрироссийским сделкам, не требующим одобрения регулятора, будут и впредь сохраняться оплата в рассрочку или механизмы условных платежей, обязательства по которым обусловлены наступлением определенных обстоятельств в будущем.
Регулирование усложняется, и на смену быстрым сделкам начала 2022 года приходят сделки, заключаемые с покупателем по результатам торгов, где стоимость играет далеко не главную роль (поскольку на ее величину влияет решение правительственной комиссии). Вероятно, в сделках с иностранными инвесторами сохранится тенденция продавать бизнес с возможностью последующего выкупа.
Первая скрипка — у структурирования
Сложное и с учетом условий, в которых оно принималось, не всегда проработанное регулирование выводит на первый план разработку оптимальной структуры сделки — в некоторых случаях грамотно разработанная структура может фактически означать, состоится сделка или нет.
С одной стороны, структура нередко упрощается, когда покупатели в сделках с недружественным элементом вынуждены приобретать сразу 100% актива, в то время как раньше по финансовым соображениям или в связи с распределением рисков покупки совершались поэтапно, чтобы иметь возможность заранее протестировать актив. С другой стороны, рынок начал более креативно и широко использовать инструменты в рамках российского правового поля, такие как ЗПИФ, АО или переезд в САР: они обеспечивают повышенную конфиденциальность, а также могут давать дополнительные налоговые льготы. Так, число компаний, зарегистрированных в САР, за последний год выросло почти на порядок, растет и число сделок и структур владения бизнесом с участием ЗПИФов.
Роль юриста меняется вместе с рынком
На заключение и оформление сделок сильно влияет уход из России зарубежных юридических фирм, которые исторически тяготели к использованию в крупных сделках иностранного права и арбитража. Сегодня мы наблюдаем практически повсеместный переход к российскому праву, в том числе в силу неясности, удастся ли объективно рассмотреть спор в иностранной юрисдикции с участием российского контрагента.
Картина рынка сильно поменялась: хотя немалая часть юристов из международных фирм осталась в России, им стало труднее обеспечивать прежнее качество работы без поддержки зарубежного офиса, и доказывать свою профессиональную состоятельность им приходится уже в свободном плавании. Число юридических фирм, которые способны «выставить» на сделку большую команду или одновременно вести несколько крупных сделок, значительно сократилось.
В этих условиях трансформируется и роль юриста: сегодня в цене не просто узкая специализация и обеспечение экспертной поддержки в подготовке документов на базе эфемерных «лучших практик» (которые базируются на международном опыте, не всегда релевантном в российских условиях), а способность «собрать сделку» и достичь результата, невзирая на все препятствия. В цене способность выделить ключевые развилки, отделить важное от неважного, помочь клиенту сформировать переговорную позицию и добиться результата. И юристы, желающие профессионально расти, быть партнером для бизнеса и мыслить шире привычных рамок, могут лишь приветствовать такое развитие событий.