Из свежей статистической сводки Росстата следует, что частное потребление в мае 2021 года перестало расти. На фоне затухающего прироста зарплат, снижения доходов, ужесточения условий кредитования и роста цен потребительские расходы граждан, вероятнее всего, в июне перейдут уже к снижению. Позитивный настрой сохраняется на рынке труда: потребность компаний в рабочей силе в мае росла — видимо, на ожиданиях хорошего роста, которые однако ухудшились в июне.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
По данным Росстата (.pdf), в апреле 2021 года рост реальной заработной платы в годовом выражении составил 7,8%. Причина этому — низкая база апреля 2020 года. За январь—апрель этот показатель увеличился на 2,5% против 4% годом ранее. Впрочем, в отличие от годовых значений, более показательна динамика реальных зарплат с учетом сезонности. По оценке ЦМАКП, их среднемесячный прирост снизился в апреле до 0,7% после 0,9% за март и 1,1% за февраль — после январского спада на 5,1%, компенсировавшего декабрьский предновогодний скачок в 8%.
Отметим, что по опросам Росстата и ФОМа для ЦБ в мае потребительские настроения продолжали расти в силу хороших текущих оценок, но ожидания стали ухудшаться (см. “Ъ” от 29 июня). Хотя, по данным Росстата, объем частного потребления (сумма оборота розницы, трат на платные услуги и общепит) в январе—мае 2021 года был на 11,5% выше, чем год назад, причина скачка также в основном статистическая — низкая база прошлого года.
В ЦМАКП подсчитали, что после среднемесячного прироста на 1,7% в первом квартале 2021 года, с учетом сезонности и календарности, потребительские расходы граждан выросли на 1,5% за апрель и снизились на 1% за май. «В частном потреблении произошла остановка — с большой вероятностью разворота к снижению в июне. Причины — вероятно, очень невысокий рост зарплат в мае, сильная продовольственная инфляция и переезд людей на дачи на дополнительных выходных»,— считает автор расчетов Игорь Поляков.
Он также отмечает «снижение стандартов потребления» — экономию на еде в пользу покупок непродовольственных товаров длительного пользования.
Прирост потребления последних за май с учетом сезонности был слабым (0,2%) при спаде покупок продуктов на 0,6% — на фоне того, что Росстат пересмотрел вверх годовые темпы роста торговли товарами за четыре месяца на 0,2 процентного пункта в каждый из них. В целом же среднемесячный прирост оборота торговли товарами с учетом сезонных и календарных колебаний в мае составил минус 0,3% против 0,7% за апрель и 1,3% за первый квартал.
В то же время динамика безработицы и занятости остается позитивной. Уровень безработицы в мае снизился до 4,9% — до минимума с марта 2020 года, а спрос на рабочую силу (занятость и число вакансий) вырос за май (также с учетом сезонности и календарности, по расчетам ЦМАКП) на 0,4%. Вероятно, компании в мае еще ставили на бурное продолжение восстановления экономики, в обработке (по майским опросам Росстата) нехватка квалифицированной рабочей силы даже стала одним из основных факторов, ограничивающих расширение выпуска.
Впрочем, уже июньские данные Росстата о промышленном оптимизме стали заметно хуже, особенно в отношении перспектив ближайшего квартала.
«Экономика практически вернулась к докризисному уровню. Сейчас главный вопрос: каким будет постпандемический рост, за счет чего мы сможем расти больше чем на 1,5–2% в год (так до пандемии оценивались потенциальные темпы роста)»,— заявила глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Теперь становится все более очевидным, что с большой вероятностью разговор о постпандемическом росте будет отложен.