Вчера президент России Владимир Путин поздно вечером пришел на концерт Мюнхенской филармонии и Мариинского театра. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ обращал внимание прежде всего на то, что первую скрипку для него играла виолончель и почему.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Нельзя сказать, что объединенный оркестр Мюнхенской филармонии и Мариинского театра пользовался сверхъестественным интересом у публики, которая собиралась вчера в Московской консерватории. Между тем событие следовало признать выдающимся. Ведь, казалось бы, куда еще мог пойти Владимир Путин после офшорного панамского скандала и возникшего в нем виолончелиста Сергея Ролдугина, яркого представителя петербуржской школы — и виолончельной, и, стало быть, предпринимательской? Конечно, в консерваторию. Куда, уже предварительно заступившись перед журналистами за товарища, который столько лет был в тени (большого, как выяснилось, бизнеса) и который теперь оказался под лучами такого неверного света? Безусловно, в консерваторию. Просто в воспитательных хотя бы целях. Вы что-то говорите? А мы будем слушать! Нет, не вас. Музыку.
В вестибюле за полчаса до начала было не многолюдно. Шла неоживленная торговля дисками с классической музыкой. При этом меня поразило, как невероятно человек за прилавком был похож именно на Сергея Ролдугина. Я некоторое время был уверен, что это он и есть. Я подошел к нему и сообщил, что я могу купить любой альбом, потому что у него все исключительно легально. Я и не сомневался, разумеется, но облегчение какое-то все-таки, конечно, испытал.
А потом, решив, что концерт так концерт, я спросил, нет ли у него произведений виолончелиста Ролдугина.
— А знаете,— оживился он,— ведь я после того, как началась вся эта история, очень заинтересовался этим же вопросом и хотел заказать что-то в его исполнении, тем более что спрашивать начали, а вы думаете, что вы первый?.. Но не удалось... с ним работают две фирмы, которые нам, увы, недоступны...
Новостей в том, что он сообщил, по большому счету уже не было.
Еще в фойе, кроме этого человека, бросалась в глаза, конечно, афиша, анонсирующая выступление лауреата международных конкурсов Натальи Лихопой. Немного смущал натиск, который тут содержался.
Интересно, что публика обсуждала Сергея Ролдугина даже в буфете. Так, я узнал о пресс-конференции виолончелиста, которая состоялась буквально пару дней назад в Петербурге по другому поводу. Но на ней музыканта мучили, конечно, вопросами, которые были противоестественны самой его натуре. Так что он в конце концов, выслушав их, предложил собрать и отправить ему эти вопросы по почте, причем не по электронной, а он обязательно ответит, как только сможет.
Впрочем, совершенно необязательно, что все это было именно так, а скорее всего, совершенно не так.
На концерт пришли и несколько немецких предпринимателей, которые только что встречались с Владимиром Путиным в Кремле. Теперь им предстояла новая встреча с прекрасным.
Да и Виктор Вексельберг не мог не прийти. Я уж не говорю про Алексея Кудрина.
Начало концерта задерживалось по не до конца еще изученной причине.
Музыканты готовы были начать исполнять фрагменты из музыки балета Сергея Прокофьева "Ромео и Джульетта" ("Монтекки и Капулетти", "Маски" и "Ромео на могиле Джульетты"), а также Второй концерт Сергея Прокофьева и Четвертую симфонию Антона Брукнера. Неожиданно зрителей из амфитеатра попросили срочно занять места в пятом ряду партера. Видимо, кто-то из величественных московских гостей решил загнуть урок музыки и их места остались пустыми.
Надо сказать, что, несмотря на отсутствие на сцене Сергея Ролдугина, здесь было сразу несколько виолончелей. Но главную скрипку играл, конечно, Валерий Гергиев, который, оказывается, с этого года является главным дирижером и художественным руководителем всей Мюнхенской филармонии (так что многое становится понятным).
Владимир Путин не стал обращать на себя такого внимания, как Валерий Гергиев (и не смог бы). Он занял место в седьмом ряду (ясно, почему так лихорадочно заполняли пятый).
Чем-то этот концерт, конечно, пока напоминал только что закончившуюся встречу российских и немецких деловых кругов с Владимиром Путиным. С одной стороны, робкие скрипки и альты, старающиеся сыграть побогаче. Напротив, глаза в глаза — уверенные в себе виолончели и сокрушительные контрабасы... посередине — режиссер, которому тут, на сцене, удавалось все, ну буквально все.
Но Сергея Ролдугина тут не было. Хотя он три дня ведь как-то проработал ректором этой консерватории, пока именно это место не подыскали для Александра Соколова, освободившего к этому времени другое место — министра культуры России.
Владимир Путин слушал музыку без преувеличения внимательно. И я вспомнил, как Сергей Ролдугин рассказывал нам в 2000 году (это вошло в книгу "От первого лица. Разговор с Владимиром Путиным"), как учил будущего президента слушать музыку:
"Я ему пытался объяснить... Я ему рассказывал, что должен видеть и слышать нормальный человек. Он честно спрашивает: "Вот вышли люди со скрипками, дирижер... Зачем?"... Я ему тоже честно объясняю: "Смотри, вот заиграла музыка. Вот мирная жизнь, строят коммунизм (речь идет о Пятой симфонии Шостаковича.— А. К.). Видишь, какой аккорд: та-ти, па-па. А сейчас издали появится фашистская тема (кто ж знал, что через столько лет и весь оркестр будет российско-немецкий.— А. К.), посмотри: вот она идет — вон те медяшки заиграли... Эта тема сейчас будет расти. А вот та... где мирная жизнь. Они сейчас будут сталкиваться, то тут, то здесь, то тут, то здесь". Ему страшно нравилось".
Ему и теперь нравилось.
Было страшно.
Ведь Ромео на могиле Джульетты.
Любовь — это всегда очень страшно.
Впрочем, каденцию пианист, по общему мнению, сыграл вяло.