Звездная Дама

Умерла Заха Хадид

Вчера в Майами скончалась одна из самых звездных архитекторов нашего времени — Заха Хадид. Она умерла от сердечного приступа в больнице, где проходила курс лечения от бронхита. Ей было всего 65 лет, и ее проекты были расписаны на десятилетия вперед.

Архитектор Заха Хадид

Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ  /  купить фото

В официальной биографии Захи Хадид нет ничего личного. Это почти прямая линия от правильного места учебы к самым престижным архитектурным премиям. И линия эта казалась бы продуктом точнейшего расчета, если бы большую часть жизни Захи Хадид хоть кто-нибудь бы верил, что то, что она сочиняет, вообще можно и нужно строить.

Фотогалерея

«Моя цель — создавать текучие пространства и условия, при которых они могли бы ощущаться в полной мере»

Смотреть

Багдад 1950–1960-х, семья крупного промышленника, одного из основателей Национальной демократической партии Ирака, европейски ориентированное образование, район, застроенный «баухаузными» домами, оказавшимися во многих ближневосточных городах уместнее, чем у себя на родине. Только в таком западноцентричном мире иракская девочка уже в 11 лет могла придумать себе профессию архитектора — профессию, невозможную для женщины вообще, а женщины восточной культуры — уж точно. Однако будущую Даму остановить было невозможно: сначала она поступает на математический факультет Американского университета в Бейруте, а после его окончания в 1972-м перебирается в Великобританию, где учится в Школе архитектурной ассоциации в Лондоне. Тут ее математическая логика разбивается об архитектурное теоретизирование. Ее главным учителем становится Рем Колхас, у которого потом она будет работать в ОМА в Роттердаме. Проработают они вместе, правда, недолго: в 1979 Заха Хадид возвращается в Лондон, чтобы открыть собственное бюро Zaha Hadid Architects. Ну а поскольку амбиции уже тогда были непомерны и мелкими заказами перебиваться не хотелось, основным источником дохода на долгие годы будет преподавание. До того, чтобы увидеть стены своих зданий воочию, было еще очень далеко.

Слава Захи Хадид — это прежде всего слава возможности невозможного. В тот момент, в 2004 году, когда она первой из женщин-архитекторов получила свою архитектурную Нобелевку — Притцкеровскую премию, у нее в активе были только два маленьких музея в Базеле и Вольфсбурге, фабрика с шоу-румом BMW в Лейпциге, горнолыжный подъемник и несколько небольших жилых домов. А ведь это была далеко уже не первая ее важная премия. По сути, она еще ничего всерьез не построила, а уже достигла пика профессионального признания. Критики писали, «что это единственный случай, когда профессиональные жюри действовали скорее как лоббисты архитектора: они давали ей премии авансом, чтобы убедить заказчиков, что эту женщину можно воспринимать всерьез».

Недоверие заказчиков можно понять: все эти космические корабли на эскизах явно были внеземного происхождения, и риск, что они вдруг взлетят и отправятся куда-то дальше, явно был большой. Космическими же были цены этих проектов — материалы должны были соответствовать замыслу. Падкими на такое могли быть только дети и нувориши. То есть те субкультуры, которые не чувствуют на себе гири традиций и обязательств. Токио, Шанхай, Баку, Москва. Новые Россия, Китай, Азербайджан — вот кто рискнул воплотить самые крупные проекты Хадид. Но рядом с ними появились и Инсбрук, и Рим, и Лондон. Неземная архитектура притягивала и звездным статусом архитектора, и фирменной прирученностью утопии.

Сама Заха Хадид свою художественную родословную выстроила безупречно: дома, мосты, яхты, туфли, ботинки, лыжные вышки, мебель — вся эта деконструктивистская личная ее геометрия чтит себя от «Черного квадрата» Малевича и русского утопического авангарда в целом. Плюс бразильский старец Оскар Нимейер, еще один инопланетянин, спустивший на Землю свои межгалактические корабли. Плюс арабская каллиграфия, чьи упругие и гибкие линии учат тому, что в каждом изгибе есть свой смысл и особое значение. Плюс математика и Рем Колхас.

Ей все удалось. В ее школах учатся дети, в офисах сидят белые воротнички, мосты висят, аэропорты принимают самолеты, каждый ее росчерк на вес золота. Премии и выставки. И даже звездная болезнь с капризами и истериками имела место быть. Вот только умирать она совершенно не собиралась. Работа ее бюро расписана на пару десятков лет вперед. Вчера эта экзотическая арабская птица улетела. Другой такой у нас нет.

Кира Долинина

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...