Швейцарская красота по-американски
Екатерина Истомина об исторической экспозиции IWC
Самая большая и влиятельная часовая марка немецкоговорящей части Швейцарии привезла в Москву свои главные исторические достижения. Повод для мемориальной выставки есть, и он законный: 10 лет исполняется самому столичному бутику IWC.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов
Автора этих строк с маркой IWC связывает давнейшая и приятнейшая дружба. Где мы только не были! Мы и правда много пережили сообща. Были в высокогорной и совершенно безлюдной чилийской пустыне Атакама, в Европейской южной обсерватории, где не только смотрели в ученые гигантские белоснежные телескопы, а также на край земли или на Новую Зеландию (всего девять часов полета), но и ютились в холодных каморках для учеников-астрономов.
Мы были на самом краю Западной Сахары. Там вместе с командой IWC мы чуть не пали человеческими жертвами каких-то воюющих уже лет сорок друг с другом африканских племен (на следующий год гонка Париж--Дакар была перенесена из этих диких мест по соображениям безопасности). Тогда нас спас от безвестных врагов, трогательно сохранивших в бывшем испанском полуразрушенном форте Кап-Джуби миниатюрный музей военно-почтовых летчиков 1930-х, среди которых был любимый герой IWC, писатель и авиатор Антуан де Сент-Экзюпери, король Марокко Мохаммед VI. Его величество прислал в наш удобнейший палаточный лагерь дополнительную храбрейшую гвардию, большой симфонический оркестр (музыканты во фраках и белоснежных манишках на фоне африканского черного неба исполняли всю ночь напролет "Голубой Дунай" и "Турецкий марш" Иоганна Штрауса), шесть ящиков неплохого марокканского вина и восемь коробок вкуснейшего кускуса. Ночь после возможной смерти в пустыне прошла просто великолепно!
Мы были вместе и летали над туманным и грозовым небом Англии — в районе великого Гудвуд-хауса, отмечая на страшном "сибирском" морозе дружным скопом очередную годовщину романа Сент-Экзюпери, а также Big Pilot's Watch, которые марка делала во время Второй мировой войны для ВВС Великобритании.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Словом, для меня IWC — не чужой бренд. За настоящие, стоящие дела ведь голосуют персональными деньгами. И вот мои первые "серьезные" часы были как раз часы компании IWC, купленные за дикие деньги более 15 лет назад. Теперь эту модель узнает только сам сделавший эти часики великий часовщик IWC Курт Клаус (и, как справедливо заметил о господине Клаусе президент марки IWC Жорж Керн, "Курт Клаус не только часовщик, он и выглядит как часовщик).
Мои часы IWC — это маленький дамский хронограф с календарем Little Da Vinci в стальном корпусе, со всеми функциями, на потертом сношенном черном ремешке. Эти крохотные Da Vinci уже давно не ходят: из-за удешевления в них был установлен кварцевый механизм. И моих часов, разумеется, не будет на выставке в предрождественском магазине IWC.
Но будут, к примеру, великие "Инженеры" работы культового Джеральда Дженты 1976 года. Уже по ним — в стальном, особой формы корпусе, на ладном эргономичном браслете, с выведенными на ободок техническими винтами — виден специфический характер великого часового рисовальщика. За его плечами уже были и Royal Oak Audemars Piguet (1972), и Nautilus Patek Philippe (1976), а вот "Инженеры" — 1976 года. Хотя покойный Джента рисовал и женские диковинные часы — к примеру, ювелирные "космические" серии Ladymatic Omega (часы на метеоритной, с золотом и жемчугом подвеске, 1956), и коктейльные, непревзойденные, в овальном золотом корпусе, на лазоревой подушке Golden Ellipse Patek Philippe (1969). Но его стиль — именно в отточенном техницизме, в том, чем славится IWC, в том, что он сумел сделать в Royal Oak и Nautilus.
На выставке в бутике, которая открыта уже неделю и будет работать еще две, будут и те огромные и непобедимые, непревзойденные и непокоренные стальные Big Pilot's Watch (диаметр 55 мм) на потертом светло-кожаном ремне, который крепился именно на плечо летчика (1936). Будет и меньший размер авиаторских часов из стали IWC — модель 1940 года.
Конечно, никак нельзя будет обойтись без карманных часов, получивших прозвище Игла Джонса (1868), основателя самой марки (Флорентина А. Джонса), рискнувшего в середине 1860-х годов разыграть по-американски смелую карту — начать самому производить часы на вековой часовой территории Швейцарии. Отсюда и название марки, к которому за сто с лишним лет все давно привыкли — International Watch Company. Сокращенно IWC.
Будут и более старые, чем Игла Джонса, модели, среди которых — прелестная и неожиданная золотая луковица с удивительными "окошками" — для "прыгающего" часа и такой же подвижной минуты. Будут и первые, уже толстенькие, золотые Da Vinci "Вечный календарь c хронографом" (1985); будет серебряный "карманник" IWC Lepine с вечным календарем (одна из первых работ вышеупомянутого Курта Клауса, 1981). Будут и символы вечной приятной гонки по Ривьере — на берегу (сложные, но простые и ясные Portofino) или на парусах (сложные модели "морские" Portugieser, в том числе и "кружевная" модель Tourbillon Mystere Squelette).
Швейцарская марка IWC с американскими корнями — это высокий снобистский часовой техницизм, в котором они давно нашли себе место и постоянно находят и ищут красоту. В сущности, их можно сравнить с голландцами из "Дер Стайл" или немцами из Баухауса. Но в IWC есть и чувствительность, и она особой часовой породы. Это мужская активная тестостероновая чувствительность, на которую, как мотыльки, летят женщины, и им тоже очень хочется такие часы — как когда-то захотелось и мне самой. А что это будут за женские часы IWC в будущем — вот это нам покажет ближайший Высокий салон часового искусства в Женеве.