Чеченские боевики лечатся в медицинских учреждениях ближнего и дальнего зарубежья — это факт известный, хотя официально признавать его за рубежом не любят. Самый яркий пример — не раз прооперированный за границей Салман Радуев. Но такие дорогостоящие операции может позволить себе лишь небольшая часть высокопоставленных боевиков. Рядовые воины чеченского ислама тоже лечатся у зарубежных врачей — из бывших союзных республик. С подробностями — ЮРИЙ Ъ-САФРОНОВ.
25-летний Аслан Оздоев, ингуш по национальности, был задержан на погранично-таможенном посту Яраг-Казмаляр сотрудниками УФСБ Дагестана. Проверяющих документы привлекла внешность проходившего на российскую территорию — шрамы на лице и глазной протез. Как оказалось, Оздоев возвращался домой в Ингушетию после прохождения лечения в клиниках Тбилиси и Баку.
В декабре прошлого года он добровольно приехал в Чечню, чтобы воевать против федералов. Решение свое он объяснил так: "Между ингушами и чеченцами разницы нет. Я решил помочь братьям". Еще летом 1997 года он полтора месяца обучался в лагере Хаттаба под Сержень-Юртом. Там успешно изучил тактику ведения боя, топографию, стал неплохим стрелком. И на этот счет у него тоже есть свои объяснения: "В 1992 году, когда ингуши воевали с осетинами, доходило до того, что мои земляки кидали в противника гранаты, не зная, что надо предварительно выдергивать кольцо. Стреляя из гранатомета, калечили себе руки, потому что держались за сам снаряд. Сам я тогда не воевал, но понял, что если мы, ингуши, не научимся военному делу, нас просто сотрут с лица земли".
По признанию Аслана, он воевал рядовым автоматчиком в отряде небезызвестного полевого командира Арби Бараева. "Это был первый отряд, который мне встретился на пути в Чечне. У Бараева воевали исключительно чеченцы и я, ингуш, был исключением".
В декабре 800 бараевцев держали оборону в местности Башлам между населенными пунктами Алхан-Юрт и Урус-Мартан. Повоевать Оздоеву особо не пришлось — всего около двух недель. В одном из боев он получил осколочное ранение правого глаза и выбыл из строя. Чуть позже он и еще 30 раненых боевиков, смешавшись с беженцами, перешли российско-грузинскую границу. Там в сопровождении какого-то чеченского представителя их отправили на лечение в Тбилиси. "Особо не интересовались, кто мы такие — боевики или мирные люди. Когда меня спрашивали, как я получил ранение, всегда отвечал, что торговал помидорами на базаре и попал под обстрел".
В Грузии врачи поставили Оздоеву глазной протез. Всего за $50. После первичного цикла лечения осколок так и остался у него в голове. Тот же представитель переправил группу раненых боевиков в Баку. За чей счет все это делалось, на каком уровне решались вопросы медпомощи, Оздоев не знает. Считает, что существует какая-то благотворительная организация и им без разницы, кому помогать, ведь среди раненых есть и мирные жители.
Насчет частичной потери зрения вчерашний боевик выразился примерно так: "То, что я потерял глаз, мне наплевать. Главное, я понял, что ничего хорошего уже не будет. Сегодня есть кусок хлеба, завтра — нет. И у нас, ингушей, и у чеченцев нормального будущего нет. Кому-то это очень нужно было сделать". По заверению задержанного, после семимесячной разлуки он возвращался к родителям и жене в одно из сел Ингушетии. "Когда я уходил из дома, никому об этом не сказал, иначе был бы плач и вопли".
В ближайшие дни дагестанские чекисты намерены передать Оздоева своим коллегам из Ингушетии.