В стенах киностудии "Ленфильм" состоялось сразу два знаменательных события. В один и тот же день прошли презентация изданного к 100-летию российского кино буклета "От 'Аквариума' до 'Ленфильма'" и пресс-просмотр режиссерского дебюта Александра Сухочева "Принципиальный и жалостливый взгляд" — одной из немногих студийных картин, законченных в производстве текущего года.
Оба события ожидались с нетерпением. Небольшая книжка "От 'Аквариума' до 'Ленфильма'" уже превратилась в раритет. Ее автор Александр Поздняков проделал большой и неблагодарный по нынешним прагматичным временам труд: подробно расследовал историю петербургского сада "Аквариум", в котором 4 мая 1896 года француз Франсис Дублие организовал первый русский киносеанс, и где позднее поселились кинофабрики "Омнимум"--"Севзапкино"--"Ленфильм". На недавних юбилейных торжествах тираж разошелся настолько быстро, что в числе опоздавших к раздаче оказался сам председатель Роскомкино Армен Медведев. Зато такой видный специалист по истории садов, как академик Дмитрий Лихачев, получив дефицитное издание в подарок, тут же назвал его "нечаянной радостью".
К "нечаянным радостям" относится и показ фильма Александра Сухочева "Принципиальный и жалостливый взгляд". Городская пресса, казалось, потеряла надежду когда-нибудь увидеть картину, снимавшуюся целых три года, успевшую побывать в программе Берлинского фестиваля, но до поры упорно не желавшую засвечиваться дома.
В производстве проект Сухочева, поставленный по сценарию Ренаты Литвиновой, назывался "Принципиальный и жалостливый взгляд Али К.". В окончательном варианте имя героини опущено, поэтому зрители вправе считать, что смотрят на жизнь не столько глазами одинокой медрегистраторши, сколько глазами самого постановщика, успевшего побывать воспитателем в детдоме, художником и театральным режиссером. Применительно к его тщательно и красиво сделанному кинодебюту проблема автора и героя оказалась далеко не праздной. Вместе со зрительной дистанцией из фильма ушла и интонация драматургического первоисточника — фирменный стиль Ренаты Литвиновой, настоенный на богемной имиджелогии и коммунальных страстях, искреннем бескультурье и артистично сымитированной пошлости. Героини Литвиновой, хрупкие, как засушенные цветы, и цепкие, как вьюнок на мещанском подоконнике, в чем-то продолжают судьбу женщин Людмилы Петрушевской. Разница только в том, что у Петрушевской томящиеся "девушки в голубом" ограждаются фантазией от склочной и сволочной жизни, а у Литвиновой живут в этих фантазиях как в полноценной художественной реальности, превращая драму в стиль.
"Принципиальность" и "жалостливость" во взгляде — типичный оборот из словаря Литвиновой, мешающей в одну лоскутную кучу казенный новояз, уличную лирику, строку из душераздирающего романа и афоризм из женского календаря. И героини ее столь же выдуманы, сколь и гиперреальны. Столько же разбытовлены, сколько и наметаны на живую нитку из обрывков быта. Александр Сухочев снял кино, в котором швы старательно проработаны и скрыты. К безусловным достоинствам его фильма следует отнести редкую изобразительную цельность. Свет и тень многократно пересекаются в кадре и плавно успокаиваются в зеркалах, отражающие грани делят людей и вещи на продуманные детали, ни один предмет, будь то бутылка или пуговица, ни на секунду не забывает, что является элементом рассчитанного авторского натюрморта. Даже такой вызывающий контраст, как смена цветного и черно-белого изображений проходит на экране без толчков и разрывов. Все потому, что "принципиальность" и "жалость", перекочевавшие от героини к автору, суть его, автора, выстраданная позиция. Как и большинство ленфильмовских арт-режиссеров постперестроечного периода, Александр Сухочев снимает с точки зрения вечности, поселившейся между одинокими женщинами и их непутевыми мужиками.
Алю играет Наталия Каляканова, ее мать — легендарная Татьяна Окуневская. Обе играют большее, чем причуды отношений между стареющей дочерью и молодящейся старушкой. Обе играют судьбу, стерегущую семейные скандалы и воспоминания детства. И не имеет значения, что где-то на обочине судьбы подружка героини попросту ухлопала собственную родительницу, посягнувшую на ее худосочного ухажера, а сама Аля в конце концов угасла безо всякой видимой причины, так и не помирившись ни со взрослым сыном, ни с матерью, ни с собой. Во время пресс-конференции режиссер сказал, что не держит зла ни на своих героев, ни на жизнь вообще и только немножко досадует на администрацию петербургского Дома кино, целых три года не пускавшую его на просмотры для членов Союза кинематографистов. Известные основания для обиды у него есть. Если бы работники профессионального клуба усмирили свои бюрократические амбиции, Александр Сухочев, возможно, увидел бы "Психо". И понял бы, что показывать сливное отверстие ванной, втягивающее жизнь вместе с последними каплями воды, вот уже тридцать с лишним лет можно только со ссылкой на Хичкока.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ