Вчера в рамках визита в Россию премьер-министра Великобритании Джона Мейджора в Большом Кремлевском дворце было подписано межправительственное соглашение о сотрудничестве двух стран в области образования, науки и культуры. Это первый с момента распада Советского Союза договор между Россией и Великобританией, предусмотрительно относимый официальными лицами к "новому типу".
До сих пор проявление "научной" и "культурной" Великобритании в России не было уж столь активным, не считая, конечно же, неожиданного триумфа на отечественном телевидении MTV и нескольких документальных и художественных сериалов. Самым значительным событием прошедших двух лет, связанным с Великобританией, стало ежегодное присуждение премии Букера российским писателям. Успех Франции и Германии в завоевывании российских "культурных просторов" куда более заметен — всевозможные фестивали, гастроли, научные конференции и даже гуманитарные акции, с завидной последовательностью и регулярностью проводимые Французским культурным центром и Гете-институтом совместно с российскими организациями. Объяснение этому многие традиционно видят в неизбежной отдаленности и разумной консервативности островной страны, но главное — в иной системе управления культурой: вместо отдельного министерства культуры в Великобритании существует только подразделение министерства иностранных дел.
Однако история культурных взаимоотношений двух стран давняя и вполне официальная. Предыдущее соглашение о сотрудничестве Соединенного королевства и СССР датируется 1990-м годом. Но с тех пор слишком многое изменилось. Заметное самоутверждение российского рынка и его стихийный прорыв на Запад и провозглашение единой Европы "без границ" уже не могут сопровождаться прежним жестким контролем со стороны государства за каким-либо контактом двух культур.
Поэтому нынешнее соглашение, как впрочем и другие подобные, подписываемые со странами СНГ и Запада, скорее определяет стратегию отношений двух государств в области образования, науки и культуры — упор сделан на разнообразные обмены от межуниверситетских до музейно-архивных, содействие в преподавании языков и литератур и так далее. Стороны готовы даже обеспечить юридические гарантии такого сотрудничества, что и правда соответствует международным нормам, но что для России выглядит пока несколько самонадеянным. Само же культурное сотрудничество отныне зависит от тех, у кого действительно сильно желание общаться и, главное, есть немалые средства. Государство же, отведя себе на этом этапе роль благородного посредника или же уступчивого координатора и правда предоставляет значительную свободу самым разным стремящимся к прямым контактам организациям, однако оно рискует быть непонятым — ибо при таком положении трудно человека, ответственного за все сотрудничество в целом.
ЮРАТЕ Ъ-ГУРАУСКАЙТЕ