На минувшей неделе Россия вместе с четырьмя странами-единомышленниками внесла на рассмотрение ООН обновленную концепцию Конвенции по международной информационной безопасности. Его ключевые принципы — суверенное равенство государств и невмешательство в их внутренние дела. А главные задачи — предотвращение и урегулирование конфликтов, налаживание межгосударственного сотрудничества и наращивание киберпотенциала развивающихся стран. Заручиться поддержкой большинства стран—членов ООН России, однако, будет непросто: предыдущие версии этого документа упирались в неприятие западными странами, а с учетом конфликта вокруг Украины нет оснований полагать, что новый проект ждет иная судьба.
Фото: Seth Wenig / AP
Фото: Seth Wenig / AP
Россия в соавторстве с Белоруссией, КНДР, Никарагуа и Сирией внесла концепцию Конвенции ООН об обеспечении международной информационной безопасности в качестве официального документа 77-й сессии Генеральной ассамблеи ООН. По мнению российской стороны, международная дискуссия по этой проблематике «свидетельствует о растущей поддержке среди государств—членов ООН идеи принятия универсального юридически обязывающего инструмента, который обеспечил бы стабильность и безопасность в глобальном информационном пространстве». «Представленная нами инициатива — прообраз такого международного договора»,— говорится на сайте МИД РФ.
Текст внесенного Россией документа ранее был на сайте ООН.
У российской инициативы три основные цели:
- предотвращение и урегулирование межгосударственных конфликтов в информационном пространстве,
- укрепление доверия и развитие сотрудничества государств в сфере международной информационной безопасности в целях преодоления напряженности, возникшей в результате злонамеренного использования информационно-коммуникационных технологий,
- а также содействие наращиванию потенциала государств в области обеспечения кибербезопасности.
По мнению РФ, добиться реализации этих целей можно только посредством «заключения государствами в рамках ООН юридически обязательного многостороннего международного договора».
Среди угроз международной информационной безопасности в документе упоминаются использование государствами информационно-коммуникационных технологий в военно-политической и иных сферах в целях подрыва суверенитета, нарушения территориальной целостности, общественной и экономической стабильности суверенных государств, вмешательства в их внутренние дела; монополизация отдельными государствами и/или при их содействии частными компаниями рынка информационно-коммуникационных технологий; выдвижение одними государствами против других необоснованных обвинений в организации и совершении противоправных деяний с использованием информационно-коммуникационных технологий.
Для предотвращения и урегулирования межгосударственных конфликтов в киберпространстве Россия предлагает руководствоваться принципами суверенного равенства государств, недопущения вмешательства в их внутренние дела, воздержания в международных отношениях от угрозы силой или ее применения в отношении информационно-коммуникационной инфраструктуры другого государства, отказа от принятия доктринальных документов и планов, нацеленных на провоцирование угроз и конфликтов в глобальном информационном пространстве.
Укреплять доверие и развивать сотрудничество в области обеспечения международной информационной безопасности Россия призывает в том числе при помощи предоставления друг другу данных о национальном законодательстве в этой сфере, оперативного обмена информацией о кризисных событиях и угрозах в киберпространстве, разработки стандартизированного набора технической информации, необходимой для передачи в целях реагирования на соответствующие инциденты, а также проведения консультаций между странами.
Отметим, что многие из вошедших в проект конвенции предложений в том или ином виде уже указывались в тематических резолюциях Генассамблеи и докладах двух специализированных механизмов под эгидой ООН — группы правительственных экспертов (ГПЭ) и рабочей группы открытого состава (РГОС). Авторы концепции конвенции этого, впрочем, и не скрывают, а, наоборот, всячески подчеркивают, что она опирается на лучшие из накопленных за минувшие годы наработки.
Однако в отличие от ранее обнародованных принципов и идей российская конвенция должна стать не добровольной, а юридически обязывающей.
Для этого она, как сказано в тексте, должна предусматривать механизмы контроля за выполнением государствами ее положений.
Москва давно ратует за принятие свода международных правил поведения в киберпространстве. Первую версию соответствующей конвенции Россия представила еще в 2011 году. Она запрещала использование интернета в военных целях и для свержения режимов в других странах, но при этом оставляла властям полную свободу действий внутри национальных сегментов сети (см. “Ъ” от 29 сентября 2011 года). Западные страны тогда критически отнеслись к российской инициативе, увидев в ней попытки установления госконтроля над киберпространством и ограничения киберпотенциала соперников. В 2021 году РФ представила новую версию конвенции. И вот теперь третью.
«Главная заслуга обновленной концепции Конвенции по международной информационной безопасности в том, что в ней предложен механизм создания юридических обязательств»,— заявил “Ъ” консультант ПИР-Центра, эксперт РСМД Олег Шакиров. Россия, напомнил собеседник “Ъ”, еще с конца 1990-х выступает за подписание международного договора по этой проблематике, при этом за последние десять лет в ООН были сформированы добровольные правила для поведения государств в киберпространстве. «Теперь Россия предлагает опираться на этот фундамент и переводить конкретные политические обязательства в статус юридических, в документе почти для каждого пункта указаны ссылки на соответствующие параграфы из докладов ГПЭ, РГОС и прочих документов,— отмечает эксперт.— Иными словами, российская идея состоит в том, чтобы выбрать из неформальных правил самое важное и сделать из этого международную конвенцию».
Правда, пока особых перспектив в ООН у этой инициативы не просматривается. «Это видно уже по количеству соавторов документа, это всего несколько стран, среди которых нет многих традиционных сторонников российского подхода к теме международной информационной безопасности, прежде всего Китая, хотя в мартовском заявлении Владимира Путина и Си Цзиньпина концепция конвенции упоминалась»,— констатирует Олег Шакиров. Отсутствие широкой поддержки, по его словам, особенно показательно, если вспомнить, что осенью 2021 года российский проект резолюции по теме международной информационной безопасности поддержали в том числе США и их союзники (см. “Ъ” от 18 октября 2021 года).
Тогда, напомним, Россия и США внесли на рассмотрение Генассамблеи ООН совместную резолюцию об ответственном поведении государств в киберпространстве. Документ выглядел неожиданно с учетом длительного соперничества двух держав, продвигавших в ООН конкурирующие переговорные механизмы по кибербезопасности. Москва и Вашингтон рассчитывали, что объединение усилий позволит сделать процесс внедрения добровольных правил ответственного поведения государств в сети более эффективным. Реализации этой задумки, однако, помешал обострившийся конфликт вокруг Украины.
На фоне конвенциональных боевых действий его стороны также обвиняют друг друга в совершении масштабных кибератак, в том числе в отношении критически важной инфраструктуры.
Осенью 2022 года Россия и западные страны внесли на рассмотрение Генассамблеи ООН две конкурирующие резолюции по кибербезопасности (см. “Ъ” от 7 ноября 2022 года). Обе в итоге были приняты большинством голосов (так как многие страны, не желая ссориться ни с кем, проголосовали и за российский, и за американский документы). Добиться такого же результата для новой российской концепции конвенции в нынешних условиях будет, однако, непросто.
«Западные страны последовательно выступают против создания новых юридических обязательств для киберпространства, мотивируя это тем, что существующего международного права уже достаточно для регулирования отношений в цифровой среде. Также на всю многостороннюю дипломатию влияет конфликт на Украине и вокруг нее, и российские инициативы не находят такого отклика, какой они могли бы получить в мирное время,— поясняет Олег Шакиров, но в то же время добавляет: — В любом случае дипломаты исходят из того, что процесс переговоров по подобной конвенции займет многие годы и основу нужно закладывать заранее, какой бы ни была текущая ситуация».