Оба финала на нынешнем Roland Garros будут мононациональными. Женский, что стало известно еще в четверг,— российским, а мужской — аргентинским. В воскресенье за титул чемпиона Франции поспорят Гастон Гаудьо и Гильермо Кория.
Матчи между соотечественниками всегда имеют дополнительную интригу. Теннисисты вроде как и друзья, защищают честь одного флага, а тут приходится биться друг против друга. Поэтому неудивительно, что первый из вчерашних полуфиналов, в котором встретились Гастон Гаудьо и Давид Налбандян, получился настолько нервным. Первым с волнением сумел совладать Гастон Гаудьо. И именно это обстоятельство позволило ему быть более эффективным в решающие моменты: первый сет вполне заслуженно остался за ним. Во второй партии Давид Налбандян, как он потом сам рассказал, поймал ритм и хоть и с трудом, но сдерживал натиск своего соотечественника, в целом смотревшегося чуть предпочтительнее. Трудно сказать, как завершилась бы вторая партия, если бы не удивительная забывчивость одновременно и Гастона Гаудьо, и арбитра матча. На тай-брейке при счете 5:2 в свою пользу Гаудьо подал не в тот квадрат. Если точнее, то дважды подал в один и тот же. И судья этого не заметил. Давид Налбандян пытался было поспорить с арбитром, требуя переиграть мяч, но убедить его ни в чем не смог. В итоге судья зафиксировал счет 6:2 — и Гастону Гаудьо не составило труда выиграть еще один мяч, чтобы записать на свой счет и второй сет.
Видимо, этот эпизод так негативно сказался на психологическом состоянии Давида Налбандяна, что в третьем сете он попросту посыпался. Впечатление было такое, словно ему к ногам пудовые гири привязали. В такой ситуации Гильермо Кории даже стараться особо не пришлось, чтобы выиграть сет. Да еще и всухую.
После встречи Давид Налбандян был просто вне себя от ярости. Высказав для начала все, что наболело, арбитру, он отправился на пресс-конференцию, где продолжил ругать незадачливого судью. "Это просто немыслимо! Ладно, если бы такое происходило на любительском уровне. Но я и помыслить не мог, что на турнирах высшей категории арбитры просто не знают правил",— сказал аргентинец.
Победитель матча, разумеется, был настроен более благодушно. "А что, это даже интересно. Я ведь, получается, сделал историю. Такого на Roland Garros наверняка еще не было",— улыбаясь, говорил Гастон Гаудьо.
Второй полуфинал был изначально более интересным. Просто потому, что встречались в нем представители двух совершенно разных теннисных школ: грунтовой аргентинской в лице Гильермо Кории и "травяной", которую представлял Тим Хенмен, непонятно как дотянувший до полуфинала.
В начале матча складывалось такое ощущение, будто Тиму Хенмену забыли сказать, что играет он сегодня на грунте — покрытии, на котором играть вообще-то он не умеет. И что удивительно, но эти его постоянные выходы вперед, стремление закончить розыгрыш побыстрее (часто Тиму Хенмену удавалось выигрывать мячи приемом навылет) дали результат. Первую партию он выиграл. Впрочем, затем аргентинец все же прибрал инициативу к рукам. Судя по всему, ему удалось приспособиться к манере игры соперника или, точнее, понять, что сегодня стандартного тенниса не будет, и все у него стало получаться. Аргентинец взял два сета кряду, и уже никто не сомневался, что он легко доведет матч до победы.
Когда все, казалось, было уже решено, вновь удивил Тим Хенмен. У британца откуда-то взялись силы, и он сумел, сделав брейк, повести 5:3. Однако на этом запал его и иссяк. Отдав два гейма на своей подаче и не взяв ни одного чужого, британец проиграл.
АЛЕКСАНДР Ъ-ПЕТРОВ