— Феликс Шакирович, по традиции в конце года говорят о его итогах. Каким уходящий год был для вас?
— Этот год наконец-то уходит, вот что главное. А если серьезно, то в нашей жизни бывали года и похуже, и получше. Я спокойно к этому отношусь, но хотелось бы, чтобы следующий был другим. Наша команда прошла через все испытания этого года, мы были как одна семья. Было очень много пронзительных моментов, когда люди совершали поступки в отношении близких, компании, друг друга. Я в этот тяжелый год понял, насколько сильная у нас команда, какой дружный коллектив нам удалось сформировать.
— Как пандемия повлияла на работу компании?
— Лаборатория CL стала одной из первых в крае выполнять ПЦР-тесты на коронавирусную инфекцию ПЦР. Технологически мы одна из самых мощных компаний на Юге России, поэтому на 80 процентов наша сеть была готова к работе с Covid-19.Это была очень сложная работа, связанная с изменением эпидемиологических правил на пункте забора материала, но нам это удалось. Мы также были первыми, кто понимал, что после ПЦР-тестов будут востребованы тесты на антитела. Существует качественный вариант определения антител и количественный, они принципиально отличаются специфичностью и чувствительностью. Более того, они отличаются процедурой выполнения анализа. В прошлом декабре мы получили первое оборудование для тест-систем, которое позволяет установить количественную характеристику антител к коронавирусу. CL Medical Group получила это оборудование в первой тройке частных компаний в России, это наше большое достижение.
— Расскажите подробнее, чем отличаются тесты на антитела к коронавирусу?
— Что такое антитела? Это белки, которые вырабатываются в вашем организме в ответ на ту или иную инфекцию, в частности коронавирусную. Проблема в том, что на сегодняшний день точно неизвестно, как долго антитела находятся в крови перенесшего коронавирус пациента, но это еще половина дела. Даже если у вас в крови существуют антитела к Covid-19, не факт, что вы не заболеете снова. Нужно определить какие именно это антитела — протективные или специфические. От повторного заражения защищают специфические антитела. Для того чтобы выяснить, какие именно антитела у человека, мы приобрели технологию, которая позволяет это определять. Личный пример: моя однокурсница, известный врач, переболела коронавирусной инфекцией, сдала тест на антитела, и получила очень высокий уровень общих антител, но специфических антител, которые могут предохранять от повторного заражения у нее нет, она опять в зоне риска. Людям, которые переболели коронавирусом, нужно определить не только наличие антител в крови, но и знать, какие они, специфические или нет. И сегодня лаборатория CL готова ответить на вопросы наших пациентов. Исследование, которое мы проводим, с высокой точностью показывает, сталкивался ли организм с коронавирусной инфекцией и вырабатывает ли он защитные, специфические антитела. Именно специфические антитела к RBD-участку S1-белка вируса являются «нейтрализующими», они связываются с этим участком и тем самым препятствуют проникновению вирусных частиц в клетку.
— От чего зависит то, какие именно антитела начнет вырабатывать организм человека в ответ на коронавирусную инфекцию?
— Это пока неизвестно, теорий много, а мы — практики. На сегодняшний день мы можем только определять, какие именно антитела присутствуют в крови, и это делаем только мы в лаборатории CL. При этом мы лаборатория полного цикла и практически не работаем на аутсорсинге. Мы местные, мы свои, у нас 120 пунктов забора по всему краю, мы делаем и гистологию, и анализы крови и бактериологические исследования. CL является гордостью Кубани, я говорю так не потому, что это мое детище, а потому что на этой площадке нам удалось внедрить все самые современные медицинские технологии, которые существуют сегодня.
— Какие еще новые программы используются сегодня CL Medical Group?
— Генетика — наш новый проект, он стратегический, потому что именно за этим направлением будущее. Мы начали его с нуля, пригласили команду, обучили врачей, закупили дорогостоящее оборудование. Генетика — это основа персонализированной медицины, когда выявляются риски возможных заболеваний. Я сам сдавал генетический анализ, и теперь, например, я знаю, что у меня есть риск инфаркта, болезни Паркинсона и метаболического синдрома. Получить такую подробную информацию можно через полное геномное секвенирование. Это длительный, сложный процесс — свой результат я ждал четыре месяца, но зато теперь я абсолютно точно знаю, чего мне не рекомендуется делать. Зная свои проблемы, можно принять соответствующие меры. Если я хочу жить долго, оставаться полезным и для своего дела и для своей семьи, то в чем-то я должен себя ограничить. И я это делаю уже в течение пяти лет, с тех пор, как узнал результат генетического анализа. То, что я похудел на 36 килограмм, не так важно, главное — качество моей жизни кардинально изменилось.
«Технологически мы одна из самых мощных компаний на Юге России, поэтому на 80 процентов наша сеть была готова к работе с Covid-19. Это была очень сложная работа, связанная с изменением эпидемиологических правил на пункте забора материала, но нам это удалось»
— Что нужно для того, чтобы сдать такой тест, и какую информацию он может дать?
— Самую исчерпывающую информацию дает полное геномное секвенирование, для него на анализ берется кровь, а не слюна. Я мечтаю о том, чтобы у каждого жителя Кубани была полная генетическая карта. Родители могли бы ориентироваться на заложенные в ребенке способности, и не заставлять его делать то, к чему он не имеет склонностей. Еще одно направление — нутригенетика — с ее помощью можно узнать, что лично вам можно есть, а что нельзя, как конкретные продукты влияют на ваш организм. Генетический профиль позволяет применять именно те лекарства, которые помогут пациенту, например у человека онкология, и исходя из его генетических особенностей можно назначать именно те препараты, которые подействуют на него более эффективно.
— Влияют ли наши гены на течение Сovid-19?
— Безусловно, связь есть. Существует гипотеза, что люди с определенными антигенами переносят коронавирусную инфекцию в легкой форме либо вообще бессимптомно. Буквально на днях мы с Кубанской Медицинской Академией выиграли грант на научное исследование, посвященное как раз этой теме. Мы будем выявлять эти антигены у пациентов, переболевших коронавирусом в легкой форме, исследование будет добровольным. Насколько я знаю, мы одна из немногих компаний в России, кому удалось запустить такой важный, носящий популяционный характер проект.
— В каких случаях вы применяете генетические исследования сегодня?
— Конечно же, программы ЭКО. Клинике мужского и женского здоровья OXY-Center за прошлый 2019 год удалось увеличить процент положительных программ ЭКО вдвое — это и есть результат генетических исследований, которые прошли пары, решившие стать родителями. Без генетики добиться такого результата было бы невозможно. За 2019 год мы должны были сделать 800 программ ЭКО, а сделали 490. Не потому, что люди к нам не пришли, а потому что в результате проведенных генетических анализов выяснилось, что этим 410 парам не стоит сейчас идти в программу. Когда мы получаем материал мамы и папы, мы уже видим, что будет дальше, произойдет беременность или процедура станет бесполезной и травмирующей в итоге женщину. Это знание дорогого стоит, потому что пара не тратит лишних денег, будущая мама не подвергается ненужным сейчас медицинским вмешательствам, и у людей сохраняется надежда на будущее. Ведь в следующий раз все может получиться, и генетические маркеры покажут, что беременность должна состояться. Психологи знают, что пара, которая прибегает к ЭКО несколько раз и не получает результата, теряет надежду на благополучный исход дела. А сохранять надежду очень важно — психологический фон непосредственно влияет на то, состоится долгожданная беременность или нет.
— В каких случаях, по вашему мнению, паре нужно проходить генетический анализ?
— Когда зачатие не происходит больше года, это означает, что будущим маме и папе нужно обратиться в клинику репродукции. Возможно, программа ЭКО и не понадобится, проблема будет найдена и решена без искусственного оплодотворения. Но, когда люди делают генетические исследования перед тем, как вступить в программу ЭКО, они получают не только предсказуемое зачатие, но и предсказуемое течение беременности. Я скажу больше, сегодня мы единственные в крае, кто на 10-й неделе беременности может взять кровь у мамы, выделить из нее ДНК плода и посмотреть ребенка по всем 23 парам хромосом. Уже на раннем сроке мы можем увидеть, нет ли у ребенка тяжелых заболеваний и патологий. Это достаточно дорогое исследование, но уже со следующего года оно будет делаться по себестоимости, то есть в разы дешевле. Мы приняли такое решение, потому что хотим популяризировать это направление, сделать генетику доступной для каждого и распространенной, и я с гордостью могу сказать, что сегодня в этой области мы — одни из первых на Юге и на Кубани.
— Какие цели и задачи вы ставите перед собой на следующий, 2021 год?
— Мы продолжим работать с полной отдачей, и будем стремиться к новым достижениям, как в научной, так и в практической деятельности. Я надеюсь, что удастся приблизить тот момент, когда «генетические паспорта» станут нормой, полное геномное секвенирование и получение информации, заложенной в человеческой ДНК, поможет решить множество проблем и сделать жизнь лучше и качественнее. И, конечно же, я жду от следующего года окончательной победы над пандемией и новых открытий, в том числе благодаря нашим совместным с Кубанской Медицинской академией исследованиям, как и почему вирус воздействует на человека определенным образом.
