Как стало известно “Ъ”, Москва и Тбилиси завершили процедуры, необходимые для выполнения на практике соглашения 2011 года «Об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами». Оно допускает использование территорий Абхазии и Южной Осетии для торговли и транзита товаров. Это, впрочем, не гарантирует, что через республики, признанные Россией независимыми, но считающиеся Грузией оккупированными, действительно пойдут грузы.
Фото: Олег Никишин, Коммерсантъ
О том, что Россия и Грузия завершили подготовку к выполнению соглашения «Об основных принципах механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли товарами», сообщил собеседник “Ъ” в российском правительстве. Договор подписан в Женеве еще 9 ноября 2011 года. Это часть пакета документов, заключенных в процессе вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Россия стала членом ВТО в 2012 году. Но соглашение с Грузией, предусматривающее создание между двумя странами трех торговых коридоров, два из которых проходят через Абхазию и Южную Осетию, так и не заработало. Москве и Тбилиси понадобилось семь лет, чтобы все подготовить к его реализации.
Сейчас, утверждает источник “Ъ”, формальности улажены и запуску согласованного механизма таможенного администрирования и мониторинга торговли больше ничего не препятствует.
Мониторингом потока грузов и их маркировкой займется швейцарская Societe Generale de Surveillance (SGS). Она основана в 1878 году как инспекционная компания по проверке зерновых грузов. Сегодня SGS — один из мировых лидеров в сфере инспекционных услуг, экспертизы, испытаний и сертификации. Количество сотрудников компании превышает 97 тыс. человек, работающих более чем в 2,6 тыс. офисов и лабораторий по всему миру, в том числе с 1981 года в России. Недавно компания представила доклад с предложениями о том, как избежать таможенного коллапса после выхода Великобритании из ЕС.
Контракт с SGS Грузия подписала в 2017 году, а Россия — в 2018-м. Представители компании должны появиться на российских и грузинских таможенных терминалах на входе в торговые коридоры и на выходе из них.
Точные географические координаты коридоров записаны в соглашении 2011 года.
Предполагается, что так называемый абхазский коридор будут обслуживать терминалы, расположенные в Адлере и южнее реки Ингури, южноосетинский — в Алагире и в окрестностях Гори, а российско-грузинский коридор — во Владикавказе и в районе Казбеги (Военно-Грузинская дорога).
Согласно договоренностям, сотрудники SGS приступают к работе после того, как от РФ и Грузии поступят взносы за их работу. Россия внесла платеж в июне 2018 года. Грузинская сторона оплатила работу швейцарской компании в прошлом ноябре. Сумма контрактов с SGS не раскрывается. Как выяснил “Ъ”, в российском случае цена вопроса составляет около 5 млн швейцарских франков в год. Грузинский взнос такой же.
Окончательный срок начала мониторинга стороны определят на заседании совместного комитета, созданного в соответствии с соглашением 2011 года. Комитет впервые соберется в Швейцарии 6 февраля.
Спецпредставитель премьера Грузии по отношениям с Россией Зураб Абашидзе подтвердил “Ъ”, что подготовка к имплементации соглашения завершена.
«Понадобилось довольно много времени. Это объясняется тем, что проект очень неординарен. Прецедента такого нигде нет, и все реализовывается впервые»,— сказал господин Абашидзе.
По его словам, грузинская сторона надеется приступить к выполнению документа.
В начале выполнения соглашения заинтересована еще и Армения. Для последней южноосетинский коридор является альтернативой Военно-Грузинской дороге, которая в зимний период часто оказывается заблокированной из-за снегопадов и сходов лавин. «У нас на руках есть многочисленные просьбы армян о транзите в Россию, который нередко останавливается из-за снегопадов»,— подтвердил “Ъ” российский чиновник.
О том, что Ереван выиграет от запуска российско-грузинского механизма таможенного администрирования, в интервью “Ъ” (см. “Ъ” от 25 января 2018 года) ранее говорил заместитель главы МИД РФ Григорий Карасин: «Просьба Армении действительно есть».
Сейчас грузы из Армении и в обратную сторону в основном возят по Военно-Грузинской дороге.
Есть еще и комбинированный маршрут, часть которого пролегает по морю: паромная переправа Поти—порт Кавказ. В МИД России уверены, что, если заработают дополнительные коридоры, они будут востребованы и загружены.
Эти планы могут осуществиться лишь при условии, что грузинская сторона будет согласна пропускать товары через Абхазию и Южную Осетию и оформлять их.
«Само соглашение не обязует стороны автоматически открыть коридоры. Там есть обязательства по поводу механизма мониторинга»,— отметил Зураб Абашидзе. При этом он подчеркнул, что позиция Грузии состоит в том, что соглашение надо полностью выполнять — «мы будем действовать в строгом соответствии с ним».
Это значит, что весьма вероятна ситуация, при которой представители SGS в марте появятся на таможенных терминалах и мониторинг начнет действовать, но товары через согласованные коридоры так и не пойдут. Тем более что соглашение 2011 года ранее не раз вызывало споры между переговорщиками России и Грузии из-за разной интерпретации документа. Москва исходит из того, что документ придает границам Абхазии и Южной Осетии (РФ признает их независимость, а Грузия считает оккупированными территориями) признаки таможенной границы.
«В нем нет речи о российско-грузинской торговле. Даже в названии соглашения опустили упоминание о том, кто с кем торгует. В российском понимании это торговля трех типов: во-первых, между РФ и Грузией, во-вторых, между РФ и Абхазией и РФ и Южной Осетией, а в-третьих, между Абхазией и Грузией и Южной Осетией и Грузией.
По сути, обязательства по соглашению вынуждают Грузию признавать Абхазию и Южную Осетию как самостоятельные таможенные территории»,
— настаивает в разговоре с “Ъ” российский чиновник. По его словам, главный смысл соглашения в том, что после 2008 года «прочерчены новые таможенные границы Грузии».
Грузинская сторона с такой трактовкой категорически не согласна. «Неправильно в принципе ставить так вопрос. Это значит заранее тему в тупик загонять. Мы в политические дебаты не входим и всячески обходим острые углы, понимая, что ценность соглашения — его нейтральный статус. Если так начнут ставить вопросы, это будет очень неуклюже в политическом плане, и мы вряд ли достигнем успеха»,— подчеркивает Зураб Абашидзе.
Для Тбилиси эта тема настолько чувствительна, что в какой-то момент представители Грузии настаивали на том, чтобы не использовать в варианте соглашения, переведенном на грузинский язык, слово «таможенный». «Нам говорили, что в грузинском языке этого слова нет. Мы привели специалиста, и он это слово показал. Им пришлось признать его наличие, но нам было сказано, что это слово не используется. Тогда мы привели в пример их соглашения с другими странами, где было слово "таможенный". И спор закончился»,— вспоминает собеседник “Ъ” из числа российских переговорщиков.
Также, рассказал он, Грузия пыталась вписать в контракт с SGS формулировку, согласно которой эта компания должна работать в соответствии с грузинским законом «Об оккупированных территориях». В нем Абхазия названа Абхазской автономной республикой, а Южная Осетия — Цхинвальским регионом. Россия в ответ пригрозила потребовать, чтобы контракт с SGS учитывал указ президента РФ Дмитрия Медведева о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. В итоге в контрактах нет ссылок на упомянутые правовые акты сторон.