В Мраморном зале Российского этнографического музея открылся третий и наиболее представительный Петербургский антикварный салон, организованный московской компанией "ЭКСПО-ПАРК. Выставочные проекты". С комментариями — ЛЮБОВЬ Ъ-БАКСТ.
Глава ЭКСПО-ПАРКа Василий Бычков не скрывает, что главный смысл Петербургского салона, в отличие от аналогичного московского мероприятия,— это реклама. Собственно продажи происходят обычно не здесь. За этим либо специально едут в Москву, либо покупают вне рамок салона, значительно дешевле. Поэтому в день открытия владельцы называют абсолютно условные и фантастические цены ($20 тыс. за маленький этюд Левитана).С задачей привлечения новых покупателей и торговцев детище господина Бычкова справляется неплохо. Если первый салон, проходивший в 1999 году, насчитывал всего девять антикварных магазинов и галерей, то в списке участников нынешнего значится двадцать петербургских участников и — впервые — три московские галереи. Оживить продажи поможет аукцион, намеченный на 25 мая. Организаторы надеются, что в связи с предстоящим визитом американского президента Джорджа Буша в Петербург приедут некоторые столичные персоны — потенциальные клиенты.
Угроханное на заре XX столетия на облицовку Мраморного зала невиданное количество олонецкого мрамора и длиннющий фриз "Народы России" должны были манифестировать мощь и богатство многонациональной империи. Точно так же и салон должен демонстрировать потенциал антикварного рынка Петербурга, обремененного в последние годы званием "культурной столицы".
В близких к искусству кругах петербургских патриотов бытует два противоположных мнения. Одни утверждают, что за последние лет тридцать сначала закавказские курортные миллионеры, а потом Москва беззастенчиво выкачали все художественные сокровища Петербурга, оставив здесь лишь кое-какой хлам. Другие убеждены, что во дворцах и особняках одной из самых блестящих европейских столиц было сконцентрировано столько первоклассного старого искусства, что еще целые поколения коллекционеров смогут вылавливать в этом бездонном море свое жемчужное зерно.
Если III Петербургский антикварный салон показывает истинное положение вещей, значит, истина, как всегда, посередине. Хлама нет, но нет и никаких открытий и неожиданностей — по-настоящему хороший средний уровень. Вполне качественная живопись второстепенных художников 2-й половины XIX века вроде каких-нибудь Швабе и Гоголинского; отреставрированная до блеска мебель — ампир и модерн; немного бронзы и стекла, чуть больше фарфора и серебра, главным образом a la russe; разумное количество поздних икон. У всех примерно один и тот же ассортимент, позволяющий воспроизвести дома стильный интерьер по рецептам советского кино "из бывшей жизни". Чуть оживляет его впервые появившаяся живопись советских лет вплоть до копий с классиков соцреализма вроде Лактионова.
Антикварный рынок Петербурга имеет свою специфику. Здесь никогда не было настоящих древностей, даже образцы античного искусства из Северного Причерноморья переправлялись в лавки Стамбула, но не в Петербург. Поздно появившееся понятие антиквариата здесь с самого начала связывалось самое раннее с XVIII веком, со всевозможными восточными вещами, попадавшими в столицу благодаря экспедиционному энтузиазму XIX столетия и деятельности японских агентов в начале XX, а также с гравюрами. Наше время добавило в этот список национальную школу живописи и модерн.
Именно с модерном связываются самые интересные находки петербургских антикваров. Если на Московском салоне внимание привлекала коллекция костюма конца XIX — начала XX века Натальи Костригиной (петербургская фирма "Старые годы"), то на Петербургском хитом стало выставленное как некоммерческий проект собрание Аркадия Тульчина "Ювелирное искусство эпохи модерна": несколько десятков самых разнообразных украшений из золота и платины с бриллиантами, изумрудами, жемчугом и эмалями. Среди них хватает рядовых вещей, есть несколько очень дорогих и эффектных, но ни одной по-настоящему эксклюзивной, известной по выставкам начала XX века и журнальным публикациям тех лет, в экспозиции нет. Такую коллекцию может собрать любой постоянный посетитель питерских антикварных лавок, имеющий достаточные средства.
По общему впечатлению, ценам и вальяжности антиквариев Петербургский салон немного напоминает знаменитый парижский антикварный рынок в Сент-Уане, но, увы, не может похвастаться ни четкой специализацией отдельных торговцев (исключение — московская галерея "Маленькая Япония" и, отчасти, Галерея старинной живописи Д. Нефедова), ни тем более количеством и разнообразием экспонатов. Ни популярная у коллекционеров фотография, ни археологические раритеты, ни подлинное восточное искусство пока не популярны у петербургских торговцев. И очень мало вещей из-за рубежа.
Таможенная служба и средства массовой информации настойчиво формируют у обывателя жуткую картину тотального вывоза национальных художественных ценностей за пределы родины. Импорт искусства мало кого интересует. Между тем и в обратном направлении границу пересекают не только ворованные иномарки, но и неолитическая керамика, памятники бронзового века, средней руки салонная живопись, современное западное искусство, на которые появляется пусть небольшой, но спрос. Однако рынок антиквариата в Петербурге продолжает предлагать всем без разбора одну ту же "красоту", эксплуатируя миф о дооктябрьской идиллии.