Многие забыли, но вспомнить стоит: через три дня после трагедии на острове Утойя, где 22 июля 2011 года одетый в украденную полицейскую форму террорист расстрелял 69 человек, на улицы Осло вышла многотысячная демонстрация с розами. Люди скандировали: «На террор мы ответим еще большей демократией». Пока, увы, не помогло
Одна из важных сторон «феномена Брейвика» в том, что демократия, по сути, столкнулась с монстром, который защищает свое право быть монстром, опираясь на политкорректность и стандарты гуманного общества. Так на какие же именно идеи «норвежского стрелка» спрос сегодня? Здесь — разночтения. Причем связано это как с готовностью самого Брейвика мимикрировать под запрос дня, так и с напряженным поиском вождей со стороны разномастного букета европейских ультраправых.
Начнем с очевидного. По данным норвежских служб безопасности, «Брейвик потенциально опасен как организатор, недавно была пресечена очередная его попытка создать всемирную сеть взаимодействия среди заключенных с ультраправой политической ориентацией».
Эти опасения подтверждает психиатр и исследователь фанатизма Хенрик Дей Поульсен: «Если дать ему волю рассылать письма по Сети, непременно найдется кто-то, кто последует его примеру, особенно в свете последних событий с нашествием нелегалов в Европе». То же говорят и данные Центра по изучению крайне правого экстремизма в Осло: «В настоящее время в Европе идет быстрыми темпами мобилизация ультраправых и резко растет число преступлений на почве национальной нетерпимости»,— констатирует исследователь Якоб Ревндал.
В принципе, нет нужды быть Эйнштейном в политике, чтобы углядеть связь между кризисом с нелегальными мигрантами, которые штурмом берут города Европы и Скандинавии, и ростом числа ультраправых группировок — при пассивности правоохранителей,— берущих в свои руки дело защиты простых граждан. Причем происходит это не только в Бельгии или ФРГ, которые столкнулись с эксцессами, но и, скажем, в провинциальном датском городке Калюнборг, где недавно заявила о себе группировка «Солдаты Одина».
— Наша цель,— объясняет ее пресс-секретарь Арне Андерсен,— патрулировать улицы, чтобы люди по ночам не боялись произвола мигрантов. Полицейский участок в городе на днях закрыли, перебросив личный состав на борьбу с терроризмом, зато в бывший госпиталь завезли беженцев. Нас пока всего 500 добровольцев, но в случае чего мы разберемся с нарушителями своими силами.
Один, как известно, мифический бог войны в древних скандинавских сагах, и его имя всегда напоминало о жестокости древних викингов. Теперь его примеряют на себя как объединяющий символ организации скандинавских Soldiers of Odin в Эстонии, Финляндии, Швеции, Норвегии (от 1500 до 3000 членов в каждой), которые уже заявили о себе нацистскими выступлениями, маршами и экстремистскими действиями.
Те ли это «деревянные солдаты Урфина Джюса», которые, возникнув для обеспечения безопасности родного города «ночными дозорами», готовы скоординировать свои усилия, если тому же Брейвику дадут право распространить идеи через интернет? Норвежский судебный психиатр с многолетним стажем работы Хеннинг Веройе не исключает этого: «Брейвик добивается возможности создать партию. И он не случайно на суде отождествляет себя с мифическим нордическим богом Одином, а свое движение называет “Одинизмом”».
Это не просто образы и отсылы к заветному прошлому. Тут контекст политический: Один — это еще и символ волонтеров, которые шли добровольцами воевать за гитлеровский Рейх на Восточный фронт.