Сирийская оппозиция и правительство поддержали проект резолюции Совбеза ООН о прекращении огня в стране. Документ был подготовлен Москвой и Вашингтоном. Перемирие должно начаться 27 февраля. Условия не распространяются на запрещенные в России террористические организации «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра». Политический аналитик, арабист Константин Труевцев ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Максима Митченкова.
Фото: Carlos Barria, Reuters
— Режим вступает в силу сегодня в полночь. Планируется, что он продлится около месяца, но, естественно, основная интрига — будет ли его кто-нибудь соблюдать. Как вы считаете?
— Есть вообще признаки положительные. Главным положительным признаком является то, что представители этого самого комитета, который создан в Эр-Рияде, куда входят исламистские организации, рассматривавшиеся ранее Россией и сирийским правительством как террористические, согласились на этот вариант. То есть, на самом деле, они себя в данной ситуации проявляют в качестве умеренных исламистов и дистанцируются от крайних течений, типа «Джабхат ан-Нусра» и «Исламское государство».
— Константин Михайлович, мы говорим, что сирийская оппозиция в общем понимании и правительство, конечно, поддержали эту резолюцию, но зачем им это нужно, зачем им это перемирие?
— Очень важно, что провинция Идлиб, которая вообще полностью, если посмотреть на карту, была зеленым окрашена, то есть самое крупное пятно, где не присутствовали правительственные войска, там ряд важных племенных шейхов. Они подписали уже договоренность с правительством. То есть здесь есть разные мотивы. Есть, очевидно, серьезные намерения пойти на урегулирование и затем участвовать в политическом процессе, но есть, конечно, и такие — особенно ряд террористических организаций, базирующихся в пригороде Дамаска, в Алеппо, — которые рассчитывают на то, что им удастся передохнуть и перегруппировать свои силы. Что касается сирийской армии, то тоже надо учитывать, что пять лет она ведет вооруженную борьбу, и за это время ее силы были в достаточной мере истощены. Вы посмотрите — на поле воюют ведь не только сирийская армия, но и отряды иранской армии, и иракские, и ливанские подразделения. Это говорит о том, что у сирийской армии недостаточно сил для того, чтобы самостоятельно победить террористические и другие оппозиционные организации.
— Константин Михайлович, а если перемирие все-таки будет сорвано, что будет дальше? Потому что постпред при Евросоюзе Владимир Чижов заявлял, что у России плана Б как такового нет, но американцы давали понять, что они готовы к альтернативе. Какой может быть эта альтернатива?
— Понимаете, когда говорят, что у России плана Б нет, — это значит, что Россия целиком и полностью ставит на то, чтобы попытаться разблокировать ситуацию. Но это не значит, что военные, как сказал один из представителей военных, по-моему, Коротченко, цель армии — готовиться к войне. Поэтому, разумеется, всякие варианты просчитываются.
— Переговоры между оппозицией и правительством Сирии также планируется возобновить. Назвали предварительную дату — 7 марта. Каковы перспективы этого диалога? Действительно ли будет политическое урегулирование этого конфликта, как вы считаете?
— Понимаете, это сложная вещь. В конце концов, когда вы задаете вопрос о возможности срыва перемирия, это связано, эти два вопроса, потому что, на самом деле, возможностей срыва перемирия просто уйма. Потому что военизированных группировок насчитывается несколько тысяч. И причем происходит такое перетекание: сегодня этот отряд — это Сирийская свободная армия, а завтра это «Джебхат ан-Нусра», и наоборот. И пойди, разберись реально. Кроме того, позиция Турции вызывает тревогу, потому что обстрелы курдских районов продолжаются. Вообще, если курды не будут участвовать в перемирии и в переговорах, в мирном процессе, то и никакого мирного процесса не будет, потому что они занимают 16% территории, почти всю протяженность границы между Сирией и Турцией. И их требование автономии было одним из важнейших компонентов разгорания процесса гражданской войны в Сирии.