Двукратный олимпийский чемпион и обладатель двух Кубков мира, чемпион мира Сергей Чепиков после триумфа на Олимпиаде 1994 года в Лиллехаммере неожиданно для всех бросил биатлон и на четыре года ушел в лыжные гонки. Совершив невероятное и быстро освоив классический стиль, он попал в сборную России и занял четвертое место в эстафете на Олимпиаде в Нагано. После этого он оставил большой спорт. Однако спустя еще три года 34-летний Чепиков вновь пошел на сенсационный эксперимент и вернулся в биатлон. С СЕРГЕЕМ ЧЕПИКОВЫМ, который на этой неделе примет участие в летнем чемпионате России по биатлону в Уфе, встретилась корреспондент "Коммерсанта" ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА.
— Выходит, прав был президент Союза биатлонистов Александр Тихонов, утверждавший, что Чепиков в биатлон обязательно вернется?
— Сам бы я, во всяком случае, до этого не додумался. В марте, когда простым зрителем я приехал в Абзаково на чемпионат России по биатлону, Тихонов пригласил меня на заключительный банкет и по дороге в машине сказал: "Ну что, Серега, рискнем?" И прямо на банкете встал и говорит: "Разрешите вам представить нового члена сборной Сергея Чепикова". Все зааплодировали, а мне вроде и деваться некуда. И уже через три дня я полетел с командой на сбор на Камчатку.— Позвольте напомнить, как я позвонила вам из Лахти, где в феврале проходил чемпионат мира по лыжам, и вы сказали, что думаете: может, в биатлон вернуться?
— Мысли, конечно, были. Друзья опять же уговаривали, Александр Печерский, мой личный тренер, в частности. Они, полагаю, и на Тихонова повлияли, и на Сергея Шильникова — главу Новосибирской областной федерации. Буду, к слову, выступать за два города — Новосибирск и родной Екатеринбург. Местные федерации меня и поддерживают.
— После Олимпиады в Нагано вы сами решили завершить свой четырехлетний лыжный эксперимент или вас попросили?
— Устав от поездок, я пытался подготовиться к следующему сезону дома. Но не сумел отобраться в сборную.
— Чем жили три года вне большого спорта?
— Например, в фильме про марафонца "Беги, пока живой" снимался. Правда, из-за того, что я все нынешнее лето провел на сборах, съемки пришлось отложить. Когда окунулся в обыденную жизнь, я понял, насколько в спорте интереснее было. Больше адреналина, эмоций, организм опять же в хорошей физической форме. И так захотелось еще покуражиться!
— А три года назад вам адреналин не нужен был?
— Абсолютно. Я год на лыжи вообще не вставал — желания никакого не было. А прошедшей зимой вновь захотелось тренироваться.
— Четыре года вы убили на то, чтобы покорить мир как лыжник. А почему все-таки вернулись в биатлон?
— Потому что меня пригласили в сборную России именно по биатлону. Честно говоря, и пострелять уже захотелось, да и биатлон какой-то другой стал, более быстрый.
— Где ж вам после такого простоя угнаться за сильнейшими?
— Вот все так говорят. И всем интересно, можно ли чего-то добиться, обрести спортивную форму, пропустив три года.
— А вас не смущает, что вы попали в сборную, за место в которой люди убиваются, можно сказать, по блату?
— Безусловно, мне, не державшему в руках винтовку целых семь лет, в чем-то неловко и перед ребятами, и перед тренерами сборной, куда меня взяли авансом и, в общем-то, за красивые глаза. Мне известно, что были возражения по поводу моей кандидатуры. Но на ней настоял Тихонов.
— Вам, надеюсь, надо будет отбираться на Олимпиаду на равных с остальными?
— Обязательно, на этапах Кубка мира. Если я не покажу результат, зачем же ехать на Олимпиаду? Может, на первых стартах мне и дадут поблажки, чтобы я вошел в струю.
— Зачем Тихонову надо было вас возвращать?
— А вдруг получится? Возможно, он имел в виду, что я помогу ребятам в эстафете. Все-таки у меня за плечами опыт четырех Олимпиад.
— Когда вы теперь пошли стрелять, что получилось?
— Неожиданно для всех я в мае выиграл в мытищинском тире контрольный тест. Чемпион мира Павел Ростовцев был второй. Потом подустал и на открытом воздухе стрелял уже не столь убедительно. Возникла проблема с дыханием, ведь к рубежу теперь надо подходить на очень высокой скорости и на высоком пульсе. Раньше на стрельбу отводилось 35-40 секунд, сейчас — 22-28. Впрочем, в июле на контрольном старте на роллерах в эстонском Отепя я выиграл спринт, а в августе в Болгарии на международных соревнованиях был в десятке.
— Из какой винтовки вы нынче стреляете?
— А я свою прежнюю взял, сделанную еще по старинной технологии в Ижевске. Видите ли, на ней уникальный ствол: их было сделано несколько штук. Если обычный ствол, как мы говорим, держит семь-восемь тысяч выстрелов, то этот имеет гарантию на сто тысяч. Как говорят на заводе, по стоимости эта винтовка равна стоимости хорошего автомобиля.
— Кто старше вас в элите мирового биатлона?
— Нет таких. Куда уж старше?
— Вы еще не пожалели, что вернулись в спорт?
— Я сейчас полностью мобилизован и не пропускаю ни одного дня подготовки. Очень стал ценить время.
— Как далеко простираются ваши амбиции?
— Хочу быть в призерах, но пока не представляю, насколько это реально.
— А что по этому поводу думает ваша жена — тоже в прошлом биатлонистка?
— А я, в общем-то, уже и не женат... Кстати, вот еще одна причина, почему я вернулся в спорт,— хотел отключиться от всех личных проблем.
— Вы не жалеете, что потеряли время в лыжных гонках?
— Все думают, что после Лиллехаммера я мог еще в биатлоне медали завоевывать. Но в 1994 году я был выхолощен биатлоном. И встал перед выбором: или заканчивать со спортом, или придумать нечто новое, что могло бы меня заново стимулировать. Лыжи дали мне заряд еще на четыре года.
— А не проще было взять год отпуска?
— "Гладкие" лыжи — как же это было интересно! Я помню свои ощущения, когда первый раз попробовал "классику". Лыжи, извините, из-под задницы вылетали, зайчиком скакал, и все надо мной смеялись. Думал тогда: а как вообще бегать можно на этих лыжах, на этой мази? А когда впервые приехал в Австрию на снег, мой тренер Владимир Рекунов сказал: "Все ясно, поехали обратно домой, не получится у тебя ничего". И все же постепенно я втянулся. Может, не хватило мне в результате какого-то везения, может, подготовки или квалификации тренеров? Мне тогдашний старший тренер женской лыжной сборной Александр Грушин говорил: мол, больно видеть, как ты теряешь время. Однако лыжи я вспоминаю просто с восторгом.
— А если б все сначала, что выбрали — биатлон или лыжи?
— Биатлон. Лыжи — это просто эксперимент.
— Помнится, вы — обладатель прекрасного баритонального баса — еще и о консерватории мечтали...
— Это моя фирменная шутка была, пыль в глаза пускал.
— Если пробьетесь в призеры на Играх в Солт-Лейк-Сити, что дальше?
— В любом случае, думаю, этот год будет последним.
— Как на ваше появление прореагировали зарубежные биатлонисты?
— Однажды на сборе в Болгарии я спускался в гостинице по лестнице, а мне навстречу поднималась знаменитая немецкая биатлонистка Уши Дизль. Поравнялась со мной, подняла глаза, да так молча и грохнулась со ступенек... А остальные, кто меня помнит, наверное, думают: что, мол, он сделает после семилетнего-то перерыва? Тем не менее, когда к нам недавно нагрянула группа внесоревновательного допинг-контроля из норвежской лаборатории, я у них в списках значился. В числе сильнейших четырех российских биатлонистов.
— Видимо, ваш авторитет с годами не померк.
— Выходит, что так. Впрочем, биатлон — такая штука, что если ты в хорошей форме, то можешь побеждать на всех дистанциях. И в то же время в этом виде спорта, как нигде, имеет значение фактор везения: ветер дунул, солнце зашло, и ты то ли в дамках, то ли наоборот. Но вот если бы сейчас в биатлон ввели дистанцию 20 километров "классикой", тогда бы я уж точно стал олимпийским чемпионом!