— Как получилось, что за пять лет Госдума не приняла закон, регламентирующий деятельность иностранных страховых компаний в России?
— Как нередко бывает, тянем до последнего. Предполагалось, что за пять лет подготовительного периода присоединения к ВТО будут согласованы условия доступа иностранного капитала на российский рынок. Однако по сектору финансовых услуг на сегодняшний день переговоры даже не начаты. Кроме того, изначально, когда подписывали соглашение с Евросоюзом, российская сторона исходила из неверного прогноза социально-экономического развития страны.
— Чем не понравился проект закона Госдуме? Ведь он не был одобрен во втором чтении...
— Нельзя сказать, что он не был одобрен, потому что большинство депутатов просто не голосовали. Причем не голосовали левые фракции, в частности коммунисты.
— В чем причина?
— Могу только предполагать, что была установка первого вице-премьера Юрия Маслюкова задержать принятие этого закона. Причину вижу исключительно в том, что ограничение деятельности иностранных компаний в России может помешать переговорам с МВФ. Поэтому я ожидаю и завтра подножки: переговоры с миссией назначены на 14 апреля, а правительство очень стремится поставить в них жирную точку.
— Если правительство всерьез считает проект вашего закона помехой для переговоров с МВФ, значит, его действительно можно назвать дискриминационным по отношению к иностранным компаниям?
— Его нельзя оценивать как дискриминационный. Скорее, меры, которые этим законом предполагается ввести, можно назвать протекционистскими по отношению к российским компаниям. Мы и так сделали все, чтобы смягчить первую версию: квота капитала всех иностранных страховщиков (по отношению к капиталу российских компаний) увеличена с 12% до 15%; во много раз снизили требования к капиталу — до 250 тыс. МРОТ; сняли требования по депонированию средств в Центральном банке. Оставшиеся восемь ограничений вполне могут быть предметом торга при вступлении в ВТО. Но они должны быть.