В конце минувшей недели адвокат ветерана Василия Кононова призвал власти РФ инициировать прекращение полномочий 14 судей Большой палаты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), признавших законными выдвинутые в отношении его клиента обвинения в геноциде мирных граждан во время Великой Отечественной войны. О перспективах этой инициативы и ее возможных последствиях корреспонденту "Ъ" СНЕЖАНЕ БАРТУЛЬ рассказал бывший уполномоченный РФ при ЕСПЧ, а ныне заведующий кафедрой европейского права Российской академии правосудия ПАВЕЛ ЛАПТЕВ.
— Постановление Большой палаты в отношении Василия Кононова, по сути, было формальным. Если исходить из буквы закона, судьи пришли к заключению, что Кононова можно было судить в Латвии на основании ч. 2 ст. 7 Конвенции о правах человека. Из-за чего поднялась такая буря эмоций?
— К делу Кононова применима только ч. 1 ст. 7, запрещающая его привлечение к уголовной ответственности. Вторая часть этой статьи относится к Нюрнбергским принципам, которые были впоследствии закреплены в решениях ООН, Потсдамских и Хельсинкских договоренностях. Основополагающий из этих принципов — отказ от пересмотра итогов Второй мировой войны. Ссылка на Нюрнбергские принципы в деле Кононова неуместна, поскольку ч. 2 ст. 7 не распространяется на граждан стран антигитлеровской коалиции. На это прямо указал председатель Европейского суда Жан-Поль Коста в своем особом мнении по делу. Я очень уважаю этого судью и его принципиальную позицию.
— Сложно заподозрить других судей Большой палаты в том, что они не знали таких элементарных вещей.
— Если проанализировать последнее постановление по делу Кононова (с учетом особого мнения председателя Европейского суда Жан-Поля Коста), можно сказать: произошла трагедия. Хотя в постановлении прямо не упомянуто законодательство нацистской Германии, но весь ход логики Европейского суда заключается в том, что фактически суд применил нацистское законодательство, по которому Кононов виновен в расстреле шуцманов (полицейских.— "Ъ"). Большинство судей назвали их мирными жителями и сочли, что их нельзя было расстреливать — только арестовать.
— Существуют ли документальные свидетельства, что отряд Кононова расстрелял именно приспешников фашистов?
— Он сам этого не отрицает.
— Мало ли кто чего не отрицает. Документ есть?
— Есть. Но мы не о том сейчас говорим.
— В чем же дело: в непрофессионализме судей, их ангажированности или излишней эмоциональности?
— Есть уже устоявшийся в праве термин "судейский активизм", когда суд или судья выходит за пределы прямо регулируемых отношений в праве и добавляет свое видение вопроса. Постановление Большой палаты по делу Кононова — ярчайший пример судейского активизма.
— Это незаконно?
— Незаконно. Но судить европейских судей за это нельзя, у них иммунитет. Надо отдать должное, в большинстве случаев по делам, где Россия выступает ответчиком или заинтересованной стороной (как в случае с Кононовым), Европейский суд принимает очень взвешенные решения. На пальцах одной руки можно пересчитать дела, по которым суд допускал грубейшие нарушения основополагающих принципов международного и европейского права: известное дело Илашку против Молдавии и России, дело Шамаева и других против Грузии и России, дело Гусинского и теперь Кононова. Таких дел мало, но они как ложка дегтя в бочке меда. А постановление по делу Кононова еще и очень опасно. Дальше можно судить британских летчиков, бомбивших Лейпциг, Героя Советского Союза Николая Кузнецова, который ликвидировал нацистского наместника, участников французского Сопротивления, американцев, сражавшихся в Европе и Азии.
— Тогда надо безоговорочно признать: какими бы методами ни боролись против нацизма, это в любом случае было хорошо. Так получается?
— До пределов разумного — конечно.
— Адвокат Кононова Михаил Иоффе предлагает отстранить судей Большой палаты и добиться пересмотра дела. Как известно, постановления Большой палаты обжалованию не подлежат. Насколько реален его замысел?
— Теоретически возможно возобновление судопроизводства по вновь открывшимся обстоятельствам. Вопрос в том, какие обстоятельства представит Михаил Иоффе.
— Вы полагаете, это изменит позицию судей?
— Во всяком случае, неиспользованные ресурсы для этого есть. Важно, что председатель Европейского суда написал разгромное мнение по поводу постановления судей Большой палаты. Кроме того, Европейский суд вышел за пределы разумного в отношении конкретного человека, учитывая его возраст, затянув рассмотрение на долгие годы. Это большое упущение не только по конкретному делу, но и в целом страсбургской системы правосудия. Судьями было допущено много шероховатостей процессуального плана, они проявили необъективность в оценке конкретных фактов и незнание основополагающих принципов международного права.
— Звучит как смертный приговор Европейскому суду.
— Думаю, еще два-три таких постановления в отношении пересмотра итогов Второй мировой войны — и страны, подписавшие Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, могут предпринять определенные действия, необязательно выходя из конвенции, что сократит срок жизни Европейского суда. Кстати, западные страны уже создали люксембургский суд, решения которого нередко не совпадают с правовыми позициями страсбургского. Представляется, что одним из возможных вариантов было бы создание альтернативного суда по правам человека в одной из международных организаций, куда входит Россия. Например, ШОС либо СНГ. Чего Европейский суд не ожидает — так это процессуальной конкуренции.
Полный текст интервью см. на сайте www.kommersant.ru.