Премьера в театре Вахтангова

Не при пиковом интересе

       В канун восьмого марта в театре им. Евгения Вахтангова состоялась премьера — "Пиковая дама" в постановке Петра Фоменко. И хотя название это в традиционной афише женского дня выглядит довольно экстравагантно, упрекнуть вахтанговцев в полном пренебрежении праздничной тематикой трудно.
       
       Спектакль начинается с некоего подобия разминки. Встречая третий звонок, актеры ходят взад-вперед по сцене с томиками Пушкина в руках и читают текст. С книгою они не расстаются на протяжении всего спектакля — миниатюрное издание "Пиковой дамы" стало едва ли не главным его атрибутом. Из текста не выпущено ни слова — играются даже эпиграфы к каждой главе. Несколько смещены лишь акценты. Главным действующим лицом становится не Германн, а старуха-графиня, не рок, персонифицированный в Пиковой даме, а в том же образе воплощенное женское начало.
       Новый спектакль вахтанговцев стал фактическим бенефисом Людмилы Максаковой, играющей графиню в молодости (La Venus Moscovite) в лучших традициях многочисленных венер, ею на протяжении жизни сыгранных, и графиню-старуху с явной оглядкой на традиции Малого театра. Ее поединок с Германном превращается в борьбу мужского и женского начал, где женская воля заведомо и намного сильнее.
       Правда, мужское начало в постановке Фоменко предстает несколько необычно. Его Германн — обладавший, как известно, профилем Наполеона и душой Мефистофеля — скорее феминистичен и бесконечно слаб, чем брутален. Складывается впечатление, что актер Евгений Князев вполне мог бы выступить в роли старой графини, в травестийном варианте. Хотя его Пиковая дама вряд ли бы выиграла поединок с другим Германном. Таким, например, каким сыграла бы его Юлия Рутберг, в спектакле Фоменко исполняющая роль "тайной недоброжелательности" и alter ego героя. При внешней схожести Рутберг и Князева игра в мутации ин и янь кажется особенно занимательной.
       Несмотря на всю свою женственность, спектакль, однако, старательно уклоняется от каких бы то ни было проявлений сентиментальности и любых возможных пересечений с одноименной оперой (в музыкальном его оформлении использована музыка Алябьева, Глинки, Кремье, Моцарта, Сибелиуса, но не Чайковского). Из него изгнан любой намек на глубину переживаний. Германн в финале не только безумен, он еще и бесчувственен. А Лиза (Марина Есипенко) превращается в точную копию своей мучительницы. Рок исчез из этой жизни, заодно похитив настоящие страсти. Вопрос, правомерно ли такое решение в инсценировке "Пиковой дамы", бессмысленен — пушкинская проза и поэзия, как известно, исключительно благоприятны для всякого рода интерпретаций.
       К тому же спектакль по-петербургски красив (сценография Станислава Морозова, костюмы Марии Даниловой). И в том, как обживают актеры это бесконечно движущееся и меняющееся на глазах пространство, главная его занимательность. Удивительно, но именно попытка сконструировать на московских сценах архитектурный образ северной столицы (вспомним недавнего "Идиота" в постановке Сергея Женовача в Театре на Малой Бронной) стала одной из самых ощутимых удач двух последних театральных сезонов. Приходится признать, что ностальгия по петербургскому периоду русской культуры — одно из наиболее плодотворных чувств.
       
       ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...