В пятницу невероятнейшим образом погиб корреспондент отдела политики "Коммерсанта" ИВАН ИВАНОВИЧ САФРОНОВ. Иваныч, как звали его все друзья и знакомые, писал об армии и космосе. Он был полковником запаса. В январе ему исполнился 51 год. Иваныч выпал из окна подъезда пятиэтажки, в которой он жил. На площадке остались апельсины, которые он нес домой. Милиция и прокуратура разрабатывают версию самоубийства. Все, кто знал Иваныча, считают эту версию невозможной. Корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН попытался восстановить обстоятельства гибели Иваныча.
О несчастном случае, происшедшем в доме #9 по Нижегородской улице, мы узнали около 19 часов — с Иваном Сафроновым по какому-то рабочему вопросу пытались связаться коллеги по отделу политики, а родственники огорошили известием о том, что он умер. Сначала не поверили, перезвонили. К сожалению, такими вещами не шутят. Еще примерно час ушел на езду по московским пробкам от Сокола до Таганки. Нужный дом мы рассчитывали найти по обычному в подобных случаях скоплению автомобилей с мигалками, людей в милицейской форме и белых халатах, но на этот раз все оказалось не так.
Двор обычной хрущевской пятиэтажки, возможно, из-за ненастной погоды, казался абсолютно пустым. Учитывая, что было уже довольно темно, человека возле второго подъезда мы увидели, только когда подошли совсем близко. Иван Сафронов лежал на спине возле самой лавочки, его руки были скрещены на груди. Если бы не снежинки, которые не таяли на его лице, могло показаться, что Иваныч просто устал и прилег отдохнуть у подъезда.
Откуда-то сбоку появилась "Газель" с замазанными белой краской боковыми стеклами и красными крестами на них. "Вы родственники или знакомые? — обратился к нам вылезший из грузовичка человек в синей форме.— Помогите переложить покойного. Мужчина крупный, нам вдвоем с шофером его не поднять".
В версию самоубийства Ивана Сафронова, которая, по словам сотрудников Таганской межрайонной прокуратуры, является доминирующей в расследовании, никто в редакции не поверил. Поэтому, проводив Иваныча в его предпоследний путь, мы попытались выяснить, что с ним произошло 2 марта. Конечно, в первую очередь мы предположили, что Иван стал жертвой нападения, связанного с его работой или какими-то бытовыми проблемами. Однако никаких криминальных следов нам найти не удалось.
Гибель журналиста видели две девушки-студентки факультета психологии Педагогического института имени Михаила Шолохова, снимающие квартиру в доме напротив. "Примерно в четыре часа дня мы с подругой вышли на балкон покурить,— рассказала нам одна из девушек, Лена.— Я запомнила время довольно точно, поскольку в этот момент по НТВ как раз начались новости. Вдруг мы услышали глухой удар, как будто с крыши упал подтаявший снег. Во дворе в это время было почти пусто, поэтому мы сразу обратили внимание на мужчину, лежавшего прямо под козырьком второго подъезда 9-го дома. Он лежал на животе и, как нам показалось, пытался приподняться, но у него это не получалось".
Наблюдая за лежавшим, девушки пришли к разным выводам — Аня была уверена, что человек просто выпил лишнего; Лена же, сопоставив открытое окно на лестничной клетке между четвертым и пятым этажами, слетевшие ботинки мужчины, а также его куртку и свитер, задравшиеся до самых подмышек, позвонила в скорую. Там, по словам девушки, вызов не приняли, сказав буквально следующее: "Собирать вечером в пятницу всех пьяных в Москве мы не можем. Понаблюдайте за мужчиной и, если не встанет сам и не уйдет, повторите вызов через полчаса". Человек не вставал и не уходил, затем перестал и шевелиться. Тогда девушки спустились во двор и повторно вызвали скорую, но к моменту приезда врачей помощь лежавшему была уже не нужна.
Лена и Аня стали невольными свидетелями последних минут жизни Ивана Сафронова. По их словам, все это время рядом с ним никого не было. Во всяком случае, сразу после падения человека они стали внимательно наблюдать за дверью второго подъезда и окнами лестничных клеток, расположенных над козырьком,— из подъезда никто не выходил, и в окнах тоже никто не показывался.
Криминальную версию происшедшего не подтвердили и соседи Ивана Сафронова, живущие на 4-м и 5-м этажах дома. В пятницу днем как минимум трое из них — старушка, молодая мама и домохозяйка средних лет — были дома, но ни одна из женщин не слышала подозрительного шума в подъезде или на лестничной площадке.
"У жильцов 35-й квартиры живет овчарка,— рассказала нам жительница одной из квартир Людмила.— Как только в подъезде появляется кто-то чужой, она тут же начинает лаять. Учитывая, что шумоизоляция в хрущевках отсутствует, на поднятую псом тревогу мгновенно реагируют все жильцы".
В четыре часа пятницы, как утверждают все три находившиеся в это время дома женщины, собака молчала. Ничего не слышали и они сами.
Не дали оснований для криминальной версии и другие собранные следствием сведения. Было установлено, что в день гибели наш коллега, будучи на больничном, побывал в поликлинике, расположенной в Гагаринском переулке. Освободившись в 14 часов, Иван позвонил жене и около часа добирался до Нижегородской на 16-м троллейбусе — проехать в это время через центр довольно сложно. Оказавшись в своем районе, зашел в магазин, где купил пару килограммов апельсинов и еще какие-то мелочи. В подъезд он, видимо, вошел за несколько минут до гибели (точно установить это невозможно, над подъездом нет видеокамеры), но поднялся не к себе на 3-й этаж, а пошел по лестнице выше.
На подоконнике последней лестничной площадки, расположенной между 4-м и 5-м этажами, остались его кепка и пакет с апельсинами, которые почему-то рассыпались. Одна створка окна — на площадку часто выходят местные курильщики — затворяется неплотно, в то время как вторая заколочена наглухо. Выбросить кому-то Ивана Сафронова из этого окна было бы непросто — он был крупным и высоким. Скорее всего, не обошлось бы без шума и драки, но ничего подозрительного, напомним, ни соседи, ни их собака не услышали. С другой стороны, эксперты обнаружили на наружном подоконнике след левого ботинка — на тщательно вымытом дождем жестяном отливе остались прилипшие частицы грязи и характерные черные полосы от трения резины о железо. Упал Иван Сафронов на бетонный козырек подъезда, на покрывающем козырек снегу осталась глубокая вмятина, а затем свалился с козырька на землю.
Вскрытие зафиксировало многочисленные переломы и поражения внутренних органов, характерные для падения с большой высоты, однако официально причина смерти пока не установлена. Следствию еще предстоит получить результаты нескольких экспертиз, назначенных по делу. Известно, что в крови погибшего журналиста алкоголя или наркотиков не обнаружено.
Версия о самоубийстве журналиста стала доминирующей в расследовании, однако все знавшие Ивана Сафронова категорически отвергают ее. Сразу после несчастного случая возникло предположение, что поступок Ивана Сафронова мог спровоцировать неутешительный диагноз, поставленный ему врачом. Известно, что 24 февраля, вскоре после возвращения из командировки в ОАЭ, он почувствовал себя плохо — мучили сильные боли в животе. В тот день журналисту даже пришлось вызывать скорую, но от госпитализации он отказался. "2 марта Иван Иванович приходил ко мне на прием уже в третий или четвертый раз,— рассказала его лечащий врач, гастроэнтеролог Анна Елецкая.— К этому времени уже было точно известно, что он страдает только язвой желудка: взяв все необходимые анализы, мы установили, что онкологических или каких-то других серьезных заболеваний у него нет. Благодаря назначенным лекарствам боли у него к этому времени прошли, я ему сообщила, что наметилась положительная динамика в лечении".
В то же время, по словам врача, обычно веселый и разговорчивый журналист во время их последней встречи не был похож сам на себя. "Он больше молчал, а на все вопросы отвечал коротко, односложно, как военный,— сказала врач Елецкая.— Я спросила, когда ему удобнее прийти в следующий раз — 7-го или 8 марта, на что он ответил: 'На ваше усмотрение'".
Не было в последнее время у Иваныча проблем и на работе. Заместитель главного редактора Ъ Илья Булавинов сказал, что, даже находясь на больничном, он не выпадал из "производственного процесса" — ходил на мероприятия, приносил новости, собирал комментарии, в общем, помогал чем мог коллегам.
Родственники Ивана Сафронова тоже говорят, что никаких причин для самоубийства у него не было. "Я не могу себе представить, что он сделал это сам,— говорит муж дочери журналиста Максим Ковязин.— Иван Иваныч, прежде чем решиться на такой поступок, первым делом подумал бы о жене и детях, о престарелой матери, которая тяжело больна. Ему предстояло решить много проблем — помочь сыну этим летом поступать в институт и переехать в новую квартиру: их хрущевка идет под снос. Мы не можем найти причин, по которым бы он мог добровольно уйти из жизни. С женой у него были прекрасные отношения, они любили друг друга до умопомрачения. Не было у него и неприятностей на службе. Иван Иваныч был очень открытым человеком — о любом происшедшем конфликте мы, родственники, сразу узнавали. Кто-то может подумать, что это могло быть связано с долгами или кредитами, но я могу точно сказать, что никаких денег он ни у кого не брал. Жил очень скромно. А если бы ему срочно понадобились деньги, мог бы занять у меня или что-то продать, например дачу".
Родственники склоняются к тому, что Ивана Сафронова все-таки убили, инсценировав его самоубийство. Но сделали это не грабители — дорогие часы, смартфон и бумажник с деньгами остались при нем. Предсмертной записки он не оставил.
Похороны Ивана Сафронова пройдут 7 марта на Хованском кладбище.