первые лица
Менеджмент "Роснефти" полагает, что скандальное приобретение бывшего ключевого актива ЮКОСа "Юганскнефтегаза" не остановит инвесторов от приобретения акций госкомпании в ходе ее предстоящего IPO. О деталях размещения, об участии в банкротстве ЮКОСа, о слухах об отставке и многом другом президента "Роснефти" СЕРГЕЯ БОГДАНЧИКОВА расспросил заместитель главного редактора Ъ АЛЕКСАНДР Ъ-ШАДРИН.
— За последний месяц со страниц западных СМИ прозвучало немало призывов к инвесторам не приобретать акции "Роснефти" в ходе ее IPO из-за возможных юридических рисков, связанных с непрозрачным приобретением "Юганскнефтегаза". Как вы оцениваете подобные утверждения?
— Прежде всего мы оцениваем интерес к предстоящей продаже акций "Роснефти" как очень высокий. И не только за рубежом, но и внутри страны. Но если говорить о соотношении негативной, настораживающей инвестора информации и позитивной, то я не вижу здесь какого-то перекоса в сторону первой. Мы проводили предварительное road-show за рубежом в начале этого года. И поскольку я лично участвовал в этих встречах, то могу сказать, что не почувствовал серьезной озабоченности инвестиционного сообщества какими-то проблемами. Безусловно, вопросы на тему приобретения "Юганскнефтегаза" были, но мы должны опираться на фактическое состояние дел. Как вы знаете, суд США в Хьюстоне, который инициировали бывшие собственники "Юганскнефтегаза", закончился не в их пользу. Далее, в конце 2005 года, был суд в Лондоне по инициативе 14 западных банков, недовольных тем, что бывшие собственники "Юганскнефтегаза" не рассчитывались с ними по ранее взятому кредиту. Этот суд также был проигран бывшими владельцами "Юганскнефтегаза". При этом я не говорю про несколько судов в России, где результат был тот же самый. Возникает вопрос: какие могут быть к нам претензии? Мы считаем, что тема приобретения "Юганскнефтегаза" закрыта.
— Можно ли сегодня назвать основные параметры предстоящего в июле IPO "Роснефти"?
— Сегодня можно говорить о тех предложениях, которые менеджмент компании в лице правления внес собственнику. И здесь необходимо понимать, что собственник может их поддержать, а может и не одобрить. Мы внесли предложение о том, что размещение будет проходить на Лондонской фондовой бирже и на двух российских — РТС и ММВБ. При этом мы должны следовать российскому законодательству, в соответствии с которым не менее 30% размещаемых акций должны быть размещены в России. Но менеджмент внес предложение об увеличении процента размещения через российские биржи. Мы считаем, что у компании очень большой потенциал роста капитализации, и полагаем, что чем больший объем будет размещен в России, тем больший пакет в последующем будет торговаться на российском рынке, что в свою очередь окажет позитивное влияние на рост стоимости "Роснефти".
— Насколько вы предлагаете увеличить российское размещение?
— Есть несколько вариантов. Окончательного решения пока нет, идет обсуждение. Но точно больше 30% от общего объема размещения.
— А каков будет в целом объем размещения?
— Объем определяется потребностью компании. Нам необходимы средства для погашения кредита "Роснефтегаза", привлеченного для увеличения доли государства в "Газпроме". Плюс нам надо привлечь относительно небольшую сумму, чтобы привести к нормальному показателю соотношение собственных и заемных средств, которое было нарушено в результате сделки по "Юганскнефтегазу". Наконец, нам нужно заплатить за услуги банков, которые осуществляют процедуру IPO. Так что это сумма расчетная, сейчас не возьмусь точно сказать. Окончательно все будет определяться советом директоров "Роснефтегаза", заседания которого намечены на 23 июня и 13 июля.
— Какова оценка стоимости компании при предстоящем размещении?
— Здесь недолго ждать, на этой неделе соответствующие цифры станут публичными. К сожалению, сейчас в связи с юридическими ограничениями я не могу их оглашать.
— Вы объявили, что Сбербанк будет координирующим ведущим менеджером предложения акций в России. А когда будут известны условия приобретения акций физическими лицами?
— Продажа акций населению, как известно, начнется 26 июня и будет продолжаться до 10 июля. Стоимость одной акции и для населения, и для юридических лиц и в России, и за рубежом будет одной и той же. С 16 июня все информационные материалы для физических лиц будут во всех отделениях Сбербанка, Газпромбанка, "Атона", "Уралсиба" и нашего дочернего Всероссийского банка развития регионов.
— Каков минимальный размер суммы, которую физическое лицо сможет внести в банк для приобретения акций?
— Он будет определен в ближайшее время.
— В отчете "Роснефти" по GAAP за прошлый год говорится, что в апреле компания смогла существенно, почти на $4 млрд, снизить налоговые претензии к "Юганскнефтегазу". Как вам это удалось?
— Вы, видимо, имеете в виду, что аналогичные на первый взгляд требования налоговых органов есть и к компании ЮКОС. На самом деле претензии к "Юганскнефтегазу" и к ЮКОСу принципиально разные. Что касается ЮНГ, то налоговики обвиняли его в продаже нефти по трансфертным ценам, то есть по заниженным. Претензии к ЮКОСу совершенно другого плана. Насколько я знаю из публичных источников и из анализа этой ситуации нашими юристами, претензии к ЮКОСу заключались в том, что компания использовала схемы реализации нефти через российские офшоры. На мой взгляд, это принципиально разные вещи. Поэтому, оспаривая претензии к ЮНГ, мы начали работать с налоговыми органами, задавая им вопросы, почему аналогичных претензий нет к другим компаниям. Ведь ЮНГ не является чем-то обособленным, все работают в Западной Сибири. И такого масштаба претензий к кому-либо еще не было. Поэтому главным был вопрос реальной рыночной цены нефти на тот момент. Была проведена независимая экспертиза, и она показала, что налоговые запросы значительно выше, чем должны быть. Суд это подтвердил.
— Означает ли это, что $922 млн, которые ЮНГ остался должен налоговикам по претензиям за 1999-2004 годы, будут выплачены?
— Да, мы их не оспариваем и будем выплачивать. Единственное, попробуем договориться о реструктуризации и ведем переговоры о рассрочке выплат на десять лет. Посмотрим, что получится. Кстати говоря, я привел только некоторые фактические моменты из того судебного процесса плюс его результаты. Но с другой стороны, давайте посмотрим, кому продавал ЮНГ всю нефть. ЮКОСу, своему собственнику. Все 100%. Поэтому как ЮНГ, находясь в полной зависимости, мог вообще определять цену? Какую цену спускали из материнской компании, по той он и продавал.
— А сейчас ваши отношения с ЮНГ строятся на другой основе?
— Да. Они строятся на нормальной основе. И претензий со стороны налоговых органов нет.
— Но ведь "Роснефть" тоже выкупила всю нефть ЮНГ на несколько лет вперед по фиксированным ценам.
— Это утверждение не соответствует действительности.
— Раз речь зашла о ЮКОСе, давайте поговорим о его банкротстве, в котором "Роснефть" как кредитор играет ключевую роль после налоговых органов. Как, по вашему мнению, будет развиваться процесс банкротства?
— Мы всегда говорили, и я снова подтверждаю, что мы заинтересованы в том, чтобы в результате этого процесса получить свои деньги, которые складываются из задолженности ЮКОСа перед ЮНГ и той задолженности, которую мы выкупили у западных банков. Это первое. Второе. Мы, конечно, следим за процедурой и знаем, что должен состояться суд, что есть временный управляющий, который формирует конкурсную массу, собирает кредиторов и так далее. Мы заинтересованы, чтобы в отведенные законом сроки все вопросы были рассмотрены и мы получили свои деньги. Но если сложится так, что не деньги, то какие-то активы — заводы, заправки, месторождения. При этом я подчеркиваю: для нас это не лучший вариант, потому что есть более качественные, чем у ЮКОСа, активы и в добыче, и в нефтепереработке.
— То есть в структуре ЮКОСа вы не видите тех активов, которые могли бы вас заинтересовать?
— Мы их видим, если останется лишь единственный вариант: взять что-то или вообще потерять деньги. Но мы, повторюсь, хотели бы получить деньги.
— На рынке ходили слухи, что за покупателем литовского Mazeikiu Nafta в лице PKN Orlen якобы стояла "Роснефть".
— Нет. Откровенно говоря, не то что переговоров, даже контактов на эту тему не было.
— А вот еще появился слух, что вы якобы в консорциуме с Sinopec приобретаете "Удмуртнефть" у ТНК-BP.
— У нас правило: до той поры пока мы не приняли решение, не комментировать слухи.
— После приобретения ЮНГ у "Роснефти", на ваш взгляд, существует какая-то необходимость корректировать структуру компании с точки зрения баланса добычи и нефтепереработки?
— Что касается развития нефтепереработки, то мы чувствуем, что здесь нам требуется усиление работы, и мы этим занимаемся. Уже приняты все решения о реконструкции Туапсинского НПЗ — одного из самых высокоэффективных в России в силу удачного географического положения. Комплексная программа развития и завода, и терминала утверждена, и к 2010 году мы в три раза увеличим мощности предприятия с одновременным доведением всех его показателей до мировых стандартов. Мы продолжаем последовательное увеличение мощности Комсомольского НПЗ, где, скорее всего, появится нефтехимическая составляющая. Инвестиции в Туапсинский НПЗ составят около $2 млрд, в Комсомольский — порядка $700 млн, включая создание нефтехимического комплекса. Кроме того, мы предварительно изучаем возможность строительства завода мощностью до 20 млн тонн в Приморском крае, в конечной точке нефтепровода Восточная Сибирь--Тихий океан.
— Сейчас уже понятно, что проект ВСТО будет реализован, поскольку политическое решение принято. Насколько значительным будет участие "Роснефти" в наполнении этой трубы?
— Прежде всего, мы абсолютно уверены в целесообразности строительства ВСТО. По нашим оценкам, запасов Восточной Сибири достаточно, чтобы наполнять трубу не только на первом этапе, но и при выходе проекта на полную мощность. Конечно, сейчас необходимо энергичное проведение геологоразведочных работ, чему, надеюсь, будет способствовать и скорейшее принятие поправок в Налоговый кодекс, предусматривающих налоговые каникулы. Что касается нашего участия, то мы полагаем, что на первом этапе до 70% нефти ВСТО обеспечит "Роснефть". Конечно, принцип равнодоступности для других компаний никто не отменяет.
— Вы уже дали соответствующие гарантии "Транснефти"?
— Мы дали не гарантии, мы дали заявку. Надо трактовать это правильно: мы монопольно не захватываем 70% мощностей трубы. Есть проект, есть принцип равного доступа, и все будут иметь право поставить туда нефть. Мы же говорим о наших возможностях поставить сырье с Ванкорского и Верхнечонского месторождений в таком объеме.
— Но мы говорим про 2008 год, когда эти месторождения вряд ли выйдут на такие объемы?
— Да, на Ванкоре в 2008 году мы планируем добывать порядка 2,5 млн тонн.
— Тогда почему у вас нет опасений, что у "Роснефти" не будет ресурсов для ВСТО к 2008 году?
— У нас нет опасений. В конце концов, всегда остается возможность перераспределить ресурсы из Западной Сибири, где у нас также планируется рост добычи.
— Но это другая рентабельность поставок?
— На самом деле все это условно. Тарифную политику определяет государство, и оно должно определять ее так, как это целесообразно для субъектов рынка — и для компаний добывающих, и для компаний транспортных, и в целом для государства как получателя налогов. Поэтому мы надеемся на взвешенную политику в данном вопросе, на взвешенные решения.
— В совете директоров "Роснефти" впервые появились три независимых директора. Можно ли ожидать, что независимые директора когда-нибудь займут в совете большинство?
— Это, безусловно, будут определять акционеры. Но я полагаю, что "Роснефть" будет следовать принятым во всех мировых публичных компаниях нормам корпоративного управления, поэтому увеличение числа независимых директоров, исходя из целесообразности этого процесса, безусловно, будет. И я думаю, что позиция собственников будет такой же.
— Председателем совета директоров "Роснефти" снова стал замглавы президентской администрации Игорь Сечин, которого и в российской, и в западной прессе называют не иначе как "лидером силовиков" в Кремле. Какова роль господина Сечина в управлении компанией?
— Роль председателя совета четко определена российским законом "Об акционерных обществах". В соответствии с ним председатель ведет заседания совета директоров, подписывает протоколы, а совет рассматривает все документы, которые правление обязано ему представить.
— Ходят слухи, что вы якобы можете сменить место работы.
— Я всегда относился к своему месту работы с большим уважением. И с тем же чувством я отношусь к собственнику, который меня назначил, подписав со мной контракт на пять лет. Он заканчивается в 2010 году, и если у собственника будет какая-то новая позиция, я отнесусь к ней с уважением. На сегодня мне об этом ничего не известно.