«Никакой морали, только дремучий страх»

В субботу, 8 декабря, стало известно, что жители одного из домов в Москве организовали сбор подписей против сдачи квартиры в своем подъезде в аренду родителям детей с онкологическими заболеваниями. Инициаторы сбора, среди которых старшая по подъезду, считают, что рак — вирусное заболевание, передающееся воздушно-капельным путем. Одну из квартир в подъезде при поддержке благотворительного фонда арендуют люди с онкобольными детьми, приезжающими в Москву для лечения в центре имени Рогачева. Член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO) Николай Жуков по просьбе “Ъ” объяснил, что рак не заразен, а бытовая канцерофобия может быть опасна для тех, кто ее допускает.

Речь пока идет, к счастью, об одиночном выступлении не очень образованного, но при этом очень активного человека. Я не думаю, что имеет смысл рассматривать этот вопрос в морально-этической плоскости. Это просто плохая идея, попавшая в неподготовленный мозг: никакой морали, лишь дремучий страх за свое благополучие. Такое бывает, например, когда, пытаясь выбраться из здания после сигнала пожарной тревоги, люди затаптывают упавшего. Никто их потом за это не судит. Но в данном случае тревога-то ложная.

Вопрос в том, удастся ли людям, услышавшим этот ложный сигнал, «захватить» общественное сознание.

В первом случае появятся движения с призывом к изоляции раковых больных или что-то подобное. Это было бы ужасно, но что-то похожее уже существует в виде движения антипрививочников и СПИД-диссидентов (люди, отрицающие существование ВИЧ.— “Ъ”). Более того, вполне возможно, что к таким необразованным активистам присоединяются, а точнее, негласно возглавляют и стимулируют их люди, получающие от этого различные выгоды.

Во втором случае люди просто отторгнут этот крик «спасайся кто может», и его автор просто исчезнет в потоке других новостей.

Бояться надо не больных детей. А того, что сограждане окажутся восприимчивы к этим призывам к изоляции.

Сейчас шанс заболеть злокачественной опухолью на протяжении жизни составляет 1:4, так что велика вероятность, что от призывов отправиться в «раковый лепрозорий» и не тревожить соседей придется отбиваться тем, кто эти призывы распространяет, или членам их семей. Это первое, что я хотел бы сказать приверженцам этой идеи. Если у них нет сочувствия к чужим детям (достаточного, чтобы хотя бы посмотреть общедоступную информацию и не делать чудовищных заявлений об опасности заражения), то пусть хотя бы «шкурно» подумают о себе и своих близких, которые в случае заболевания рискуют оказаться изгоями.

В моей семье два врача-онколога — я и моя супруга. У нас есть дочь 20 лет, которая родилась, когда мы уже были онкологами. Как вы думаете, имея данные о заразности рака (если бы они на самом деле существовали), стали бы мы подвергать опасности себя и своего ребенка, продолжая профессиональную деятельность в этой области? И при наличии такой «заразности» насколько более распространенными были бы онкологические заболевания среди тех, кто их лечит,— врачей, сестер, добровольцев, помогающих больным,— всех, кто постоянно контактирует с онкологическими больными?

Минздрав планирует запустить регистр пациентов с онкологическими заболеваниями

Большинство опухолей ассоциировано с различными видами химического и/или физического внешнего воздействия (канцерогенные вещества, излучение, ультрафиолет) или обусловлены спонтанными поломками генома (тем же самым механизмом, в результате которого произошла эволюция человека). Есть, разумеется, и опухоли, которые обусловлены воздействием инфекционного агента: это вирус папилломы человека, гепатиты, ВИЧ и некоторые другие. Но это не вирусы, передающиеся контактным или воздушно-капельным путем. Для того, чтобы их «заполучить», нужно постараться, просто чихнуть или пожать руку недостаточно. И что самое главное, их носителями являются очень многие люди, не имеющие онкологических заболеваний. Шанс заразиться гепатитом В или ВИЧ при половом контакте с партнером, не имеющим онкологического заболевания, гораздо выше, чем просто встретиться с онкологическим больным.

Так что, повторюсь, не контакта с детьми (или взрослыми) с онкологическими заболеваниями нужно бояться. Есть гораздо большее число разумных страхов (страхов, действительно спасающих жизнь), которые должны быть у современного человека. А детей (как и взрослых) с онкологическими заболеваниями нужно при возможности поддерживать. Из человеколюбия (если такое есть), или хотя бы из чувства самосохранения — шанс оказаться на их месте весьма высок. В РФ каждый год заболевает злокачественными опухолями около 600 тыс. человек (из них, к счастью, лишь около 4 тыс. детей в возрасте до 14 лет). А с онкологическим диагнозом (в процессе лечения, или уже победив рак) живет 3 млн россиян — почти 2% населения страны. И если сегодня не будет сочувствия и помощи им, то завтра точно не будет сочувствия и помощи вам. Общественное сознание не формируется за сутки, и когда «снаряд прилетит в вашу воронку», некому будет помочь.

Онкологи пожаловались на проблемы с финансированием и кадровый голод

Почему вообще понадобились эти съемные квартиры детям, почему они могут (не должны) проходить весь курс лечения на больничной койке или по месту жительства? Тут ответ очень простой: лечение иногда занимает несколько месяцев или даже лет. Только 20–30% этого времени занимает пребывание в стационаре под тщательным присмотром врачей. В остальное время желательно, чтобы пациент был рядом со стационаром, хотя и не внутри его. Стационар в это время лечит других, кому нужно более тщательное наблюдение. В стационаре человек окружен больничными стенами и пусть хорошим, но все же чужим персоналом больницы, а не своими родными людьми. А хочется папу, маму, друзей, улицу — особенно если вы ребенок. И это детям из других городов может дать та самая съемная квартира. Далеко не все они должны лечиться в Москве или Санкт-Петербурге — многие этапы лечения можно пройти и дома, и часто так и происходит. Но если действительно нужна столица, если по месту жительства нет условий или врачей — тогда вот такие квартиры становятся вопросом жизни и смерти. До тех пор, пока ребенок не будет готов для продолжения лечения дома.

Я бы хотел пожелать согражданам доброты. Или хотя бы благоразумия.

Автор — член правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), руководитель отдела оптимизации лечения подростков и молодежи с онкологическими заболеваниями ФГБУ НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Д. Рогачева Минздрава России, д. м. н., профессор.