Выросшие в 2017 году цены на нефть негативно сказались на приросте запасов ЛУКОЙЛа: 500 млн баррелей нефтяного эквивалента при добыче 800 млн баррелей. Так, компания недосчиталась более 150 млн баррелей нефтяного эквивалента на иракской Западной Курне-2, где получает сырье в качестве оплаты по сервисному контракту. В перспективе ЛУКОЙЛ обещает ежегодно компенсировать около 70–75% своей добычи, но без новых месторождений компании это будет сделать трудно.
Фото: Станислав Залесов, Коммерсантъ / купить фото
Прирост доказанных запасов ЛУКОЙЛа в 2017 году составил 501 млн баррелей нефтяного эквивалента (н. э.). Это на 28,6% ниже показателя 2016 года. Компания компенсировала 64% своей добычи за прошлый год (около 800 млн баррелей н. э.). В целом доказанные запасы углеводородов ЛУКОЙЛа по американской классификации SEC на конец 2017 года были на уровне 16 млрд баррелей н. э. (в 2016 году — 16,4 млрд), что обеспечит добычу на 19 лет.
На темпах прироста, как пояснили в ЛУКОЙЛе, сказалось снижение запасов на зарубежных проектах, где компания участвует на основе СРП и сервисных контрактов, на фоне роста на 30% среднегодовой цены на нефть. Так, запасы компании по проекту «Западная Курна-2» в Ираке (получает оплату компенсационной нефтью) снизились на 153 млн баррелей н. э. В основном регионе добычи, в Западной Сибири, компания получила наибольший прирост — 198 млн баррелей н. э. Еще около 100 млн баррелей ЛУКОЙЛ добавил на Каспии в рамках разработки запущенного в 2016 году месторождения имени Владимира Филановского. При этом если в 2016 году на нефть в запасах ЛУКОЙЛа приходилось около 85%, то в 2017 году этот показатель составил уже 75%. В целом доля разбуренных запасов газа выросла с 36% до 47%.
На ближайшие десять лет компания ориентируется на компенсацию добычи за счет геологоразведочных работ (ГРР) на 70–75%, говорил в январе президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. Но чтобы ежегодно приращивать 120–140 млн тонн нефти, помимо геологоразведки нужны новые проекты, и компания планирует покупать активы. Андрей Полищук из Райффайзенбанка отмечает, что возмещение запасов не всегда превышает добычу, что совершенно нормально. К тому же, добавляет он, многое зависит от системы подсчетов: зачастую только из-за колебаний цен на нефть и валютного курса объемы запасов на одних и тех же месторождениях могут учитываться по-разному.
Другие российские нефтекомпании планируют полностью возмещать запасами свою добычу. Так, глава Минприроды Сергей Донской в начале февраля утверждал, что «Роснефть» в 2018 году намерена прирастить 220 млн тонн нефти и 70 млрд кубометров газа (добыча в 2017 году, по данным ЦДУ ТЭК,— 189,71 млн тонн нефти). Доказанные запасы углеводородов по итогам 2017 года по классификации SEC компания увеличила на 6%, до 39,9 млрд баррелей н. э. «Сургутнефтегаз» планирует в 2018 году компенсировать 65 млн тонн нефти при добыче 61,4 млн тонн.
В целом прирост запасов в России по итогам 2017 года составил 550 млн тонн нефти и 800 кубометров газа, сообщал в начале года глава Роснедр Евгений Киселев.
При этом, как рассчитали эксперты Wood Mackenzie, в 2017 году впервые более чем за десять лет разведка нефти и газа стала прибыльной: потенциальная экономическая отдача открытых месторождений превысила расходы на разведку, так как низкие цены на нефть вынудили игроков повысить эффективность операций.
В то же время, как пояснял Bloomberg вице-президент Wood Mackenzie Эндрю Латхэм, улучшение экономической базы отрасли не означает роста инвестиций в ГРР. По его словам, в период бума на нефтяном рынке компании были готовы вести дорогую разведку в отдаленных регионах, включая Арктику, но теперь сконцентрировались на ГРР вблизи действующих трубопроводов или существующей инфраструктуры.
Как лоббируется арктическая геологоразведка
Минприроды не оставляет попыток уговорить Минфин дать новые льготы для недропользователей, ведущих геологоразведку. Но если раньше Минприроды настаивало на поддержке всех сухопутных проектов, то теперь ведомство предлагает дать льготы хотя бы сухопутным проектам в Арктике.