Водка с молотком
Константин Шавловский о фильме «Салют-7»
В прокат выходит космический блокбастер «Салют-7», второй за год отечественный фильм о подвигах советских космонавтов, основанный на реальных событиях. Проиграв первенство в прокатной сетке (и «Время первых», и «Салют-7» боролись за выход в прокат 12 апреля, в День космонавтики), содержательно и художественно фильм значительно превосходит своего конкурента
Фото: Наше кино
«Салют-7» начинается лихо — ожившей картинкой из детства (в памяти всплывает то ли советская марка, то ли вырезка из журнала «Техника молодежи»). На экране исторический момент — первая в мире женщина вышла в открытый космос (Светлану Савицкую, которую в фильме зовут космонавтом Лазаревой, играет Оксана Фандера). Вместе с Владимиром Федоровым (его прототипа, космонавта Владимира Джанибекова, играет Владимир Вдовиченков) они проводят сварочные работы в открытом космосе — тоже, конечно, впервые в истории. С первых кадров понятно, что что-то произойдет — слишком спокойно и буднично общаются космонавты, слишком прирученной кажется космическая тьма. И еще сразу понятно, что с графикой у "Салюта-7" все в порядке: на фильмы о космосе идут все-таки ради космоса, и он здесь не хуже, чем в американских космических блокбастерах. Более того, космоса здесь даже больше, чем, например, в «Гравитации»: 40 минут съемок в невесомости, 20 из которых — в открытом космосе (этот кинематографический рекорд поставил известный своими техническими изобретениями оператор Сергей Астахов, снявший «Брата» и «Брата-2»).
Во время сварочных работ происходит авария: Лазарева протыкает перчатку, давление в скафандре начинает падать, и Федоров почти в обморочном состоянии доставляет ее на станцию. В космосе любой малозначительный эпизод — проколотая перчатка или капля воды — становится событием. А любое значительное событие на Земле, напротив, не имеет почти никакого значения — оттого, наверное, все «земные» эпизоды фильма сильно проигрывают «космическим». У румынского режиссера Андрея Ужицы есть фильм «Оторванные от настоящего», основанный на реальных съемках космонавта Сергея Крикалева, который находился в космосе во время распада СССР,— с точки зрения космоса ничего особенного не произошло. У истории здесь свои законы — и тяжесть исторических событий в космосе не ощущается.
Этого-то, кажется, так и не поняли создатели «Времени первых», фильма, который буквально оглушал зрителя криком о собственной исторической значимости и где хорошие артисты время от времени играли героев Советского Союза (которые, как было сказано в одной, к сожалению, не вошедшей в финальный монтаж сцене фильма «Салют-7», не какают). «Салют-7» выгодно отличается от своего ближайшего конкурента уже тем, что не пытается подшить к реальным событиям квасной патриотизм, обращаясь попеременно то к учебнику истории, то к учебнику сценарного мастерства. Если в чем и можно упрекнуть создателей «Салюта», то скорее в излишнем заигрывании с ностальгией — песня «Арлекино», группа «Земляне» и Владимир Высоцкий в саундтреке звучат слишком уж предсказуемо, несколько раз некстати отправляя зрителя из космоса на ретровечеринку.
Зато герои «Салюта», безусловно, куда больше похожи на людей. Их мало волнует как паранойя холодной войны, которой одержимы безликие чиновники, так и противостояние с государственной машиной (ее роль на третьем плане играет артист Виталий Хаев, который примерно раз в 15 минут предлагает взорвать неработающую станцию вместе с космонавтами). По-настоящему их интересуют вещи, о которых не так уж часто задумывается человек на Земле,— воздух и тепло. Но если бы только это, фильм мог бы впасть в пафос общих категорий и заговорить стихами, как Кристофер Нолан. А между тем лучшие эпизоды «Салюта» — вовсе не героический эпизод стыковки в открытом космосе с неуправляемой станцией, которая внезапно вышла из строя, и вообще не саспенс, которого здесь много и который, надо сказать, отлично работает (над сценарием трудились Наталья Меркулова и Алексей Чупов, режиссеры фильма «Интимные места», а также Бакур Бакурадзе, автор «Шультеса» и «Охотника», который является и одним из продюсеров фильма).
Лучшие сцены фильма — это когда Федоров и Алехин (Павел Деревянко) после нескольких дней работы на замерзшей станции пьют в вязаных шапочках контрабандой пронесенную в космос водку. Или когда Федоров закуривает в невесомости, узнав, что на Землю может вернуться только один из них. Словом, не борьба, а непослушание, незаметные, повседневные практики сопротивления живого — неживому. А символом зла, настоящим антигероем фильма оказывается не кровожадная государственная машина, которая готова пойти по трупам в любой момент, и не угроза диверсии со стороны воображаемых врагов, а какая-то выгнутая железка на 20-тонной консервной банке, по которой в открытом космосе нужно бить, и бить, и бить простым молотком. И когда она, вопреки законам физики, наконец отлетает, вдруг становится хорошо и спокойно. Кажется, что точно так же совсем скоро отлетит и вся остальная гадость, и нужно-то для этого совсем немного: что-то столь же понятное и простое, как молоток, и небольшой запас кислорода.
В прокате с 12 октября
