Как стало известно “Ъ”, 33-летний гражданин Казахстана Илья Пьянзин, осужденный в 2013 году за подготовку покушения на президента России Владимира Путина, запросил у него помилования. «Преступление было направлено против вас, поэтому и обратиться я решил к вам лично»,— заявил он в своем ходатайстве. Закройщик швейного цеха самарской колонии Пьянзин рассказал главе государства, что внимательно следит за его деятельностью по теленовостям, одобряет внутреннюю и международную политику господина Путина и искренне раскаивается в том, что пять лет назад побоялся обратиться в правоохранительные органы, чтобы пресечь подготовку этого «глупого и немотивированного преступления». Впрочем, послание еще может не дойти до господина Путина, так как вначале его предстоит рассмотреть региональной комиссии по вопросам помилования.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Ходатайство Ильи Пьянзина, как сообщила “Ъ” его супруга, известный в арабском мире врач Марина, было подано в администрацию колонии строгого режима №26 (поселок Спиридоновка Волжского района Самарской области) еще в мае. Однако два месяца ушло на проверку заявления осужденного и его утверждение администрацией исправительного учреждения. По правилам к подобного рода бумагам должна быть приложена характеристика на осужденного от администрации колонии. В итоге необходимый комплект документов только на днях поступил в комиссию по вопросам помилования при губернаторе Самарской области, где сейчас рассматривается,— Марину Пьянзину, по ее словам, об этом уже официально уведомили.
Комментировать движение ходатайства в комиссии, как и в ГУФСИН по Самарской области, отказались, но “Ъ” стало известно, что осужденный не просто запросил пощады у главы государства, а тщательно аргументировал свою просьбу.
Так, Илья Пьянзин сообщил, что полагает необходимым обратиться к Владимиру Путину лично, поскольку преступление, за которое он получил в сентябре 2013 года десятилетний срок, было направлено непосредственно против него. Объясняя президенту мотивацию своего поступка, заключенный Пьянзин сообщил, что не желал ему зла, поскольку никогда не был в России, а господина Путина видел только по телевизору. Участником же заговора, происходившего в Одессе, по его словам, он стал случайно, попав под влияние своих приятелей, двух сбежавших из России чеченцев. Те, по словам Ильи Пьянзина, сначала использовали его втемную, а когда он понял, что они затевают, отступать было уже поздно. «Я испугался,— утверждает осужденный,— хотя и понимал, что страх не может оправдать моего участия в этом глупом и абсолютно немотивированном преступлении».
По словам Пьянзина, уже оказавшись в колонии для рецидивистов и тех, кто совершил преступление в первый раз, но оно оказалось особо тяжким, он стал внимательно следить по новостям за деятельностью Владимира Путина и понял, что разделяет его позиции, например, в своем отношении к участию России в контртеррористической операции в Сирии. «Все беды этой страны возникли из-за агрессивной политики США, которые пытаются снизить растущее влияние России в мире и приблизить силы НАТО к ее границам»,— отмечает осужденный. Стали близки ему, как выяснилось, и проблемы русскоязычного населения на Украине — закройщик одежды для спецконтингента ИК-26 с гордостью сообщил президенту, что передал несколько своих месячных зарплат в фонд помощи детям непризнанных ДНР и ЛНР.
Как утверждает Марина Пьянзина, обращение ее супруга к президенту нашло поддержку в администрации колонии, которая в своей характеристике на зэка пояснила, что тот встал на путь исправления. За четыре года отсидки, по словам супруги, Илья Пьянзин не имел взысканий, зато регулярно поощрялся — за добросовестное отношение к учебе и труду, а также за участие в спортивных мероприятиях. «Домохозяин» Пьянзин, который, по словам его супруги, «сроду не держал в руках ничего тяжелее книжки и ложки», освоил в местном центре трудовой адаптации осужденных аж четыре рабочих специальности — раскройщика, отделочника, столяра и токаря. Практиковался пока, правда, только на «инвентаре для спецконтингента» — кроил рукавицы и робы, выпиливал и клеил табуретки, а в токарном цехе делал сувенирку. При этом он показал и неплохие результаты в футболе — без участия правого полузащитника Пьянзина, отмечает его супруга, не обходится ни один товарищеский матч между командами охраняющих и осужденных.
Все эти достижения Илья Пьянзин вполне мог использовать для получения условно-досрочного освобождения, но юристы ему объяснили, что процесс может быть долгим и вначале, очевидно, он сможет претендовать не на свободу, а лишь на смягчение режима содержания. Поэтому заключенный и решил идти через помилование.
К ходатайству осужденного присоединилась и Марина Пьянзина, которая пообещала, что встретит своего «самого дорогого и любимого, несмотря ни на что» мужчину дома, заставит его работать по одной из новых специальностей и обязательно «адаптирует к мирной жизни». Случившееся уже стало для Ильи «уроком».
«Я дважды пыталась обратиться к Владимиру Владимировичу во время его прямых линий,— пояснила “Ъ” Марина Пьянзина.— Хотела просто рассказать вашему президенту, как тяжело одной работать, управляться с детьми, да еще и регулярно таскать на себе из Казахстана в Самарскую область 20-килограммовые коробки с фруктами и запеченной бараниной». Однако возможность поговорить с президентом России Марине Пьянзиной так и не выпала.
По словам супруги осужденного, в 2000-х годах она, будучи врачом, работала по контрактам в разных арабских странах. Муж Илья, окончивший Уральский университет в Казахстане по специальности «бухучет и аудит», все это время сидел с их детьми, довольствуясь ролью домохозяина. В 2012 году ей срочно пришлось уезжать на некоторое время на родину, в Казахстан, оставив мужа в Египте. С этого и начались все его проблемы.
Илья Пьянзин связался там с двумя эмигрантами из России, уроженцами Чечни Адамом Осмаевым и Русланом Мадаевым. Первый, как выяснилось позже, был членом запрещенной в России террористической организации «Имарат Кавказ» и находился в розыске за подготовку покушения на главу Чечни Рамзана Кадырова в Москве. Однако Пьянзин тогда этого не знал, поэтому, когда новые знакомые предложили ему заняться бизнесом, отправился с ними на Украину.
Уже на съемной квартире в Одессе, осужденный, по его словам, понял, что Осмаев готовит теракт против руководства России, когда чеченцы начали изготавливать бомбы и подрывать их в безлюдных местах для тренировки. Однако противостоять опытным боевикам Пьянзин, по его словам, не решился. Группировка распалась сама собой после того, как одна из бомб в январе 2012 года взорвалась прямо в руках Мадаева. Сам изготовитель взрывчатки погиб, раненый Пьянзин попал в больницу, а Осмаев сбежал. К февралю уже оба выживших оказались в одесском СИЗО по обвинению в подготовке теракта.
Впрочем, в дальнейшем пути двух заговорщиков разошлись. Пьянзина экстрадировали в Россию, где он сразу заключил досудебное соглашение о сотрудничестве с Генпрокуратурой, признал свою вину и получил по приговору Мосгорсуда в особом порядке десять лет колонии строгого режима за подготовку посягательства на жизнь госдеятеля, бандитизм и незаконный оборот оружия и боеприпасов (ст. 277, 209, 222 и 223 УК РФ). Осмаев успел обратиться в ЕСПЧ, который запретил Украине выдавать его на родину по политическим соображениям. В итоге в ноябре 2014 года обвинения в терроризме были с Осмаева сняты и Приморский суд Одессы назначил ему в качестве наказания за незаконный оборот оружия 2 года 9 месяцев и 14 дней заключения — как раз тот срок, который боевик уже отбыл под следствием.
Выйдя на свободу, Осмаев примкнул к украинским добровольческим отрядам националистического толка, воевал в ДНР и ЛНР на стороне правительственных сил, а недавно получил тяжелые ранения во время покушения, совершенного его же земляком. «За кого воюет Осмаев в Украине, мне непонятно,— сказал его бывший подельник Пьянзин в разговоре с корреспондентом “Ъ”.— Думаю, что он снова стал пешкой в чужой игре».