Красная Армия тогда стремительно отступала, ее крах казался неизбежным, и дуче решил без особого напряжения попасть в число победителей. Так несколько десятков тысяч итальянских парней попали на ту войну. В 1942 году на фронте действовала уже целая итальянская армия — 220 тыс. солдат и офицеров. Начальник итальянского генштаба генерал Уго Кавальеро так описал в своем дневнике ее последние дни: "Немцы не выполнили своих обещаний о сокращении фронта действий и усилении армии резервными частями... При таком несоразмерном ее силам фронте армия вынесла 11 декабря 1942 года советский удар и сдерживала натиск до 8 января 1943 года. Затем свежие силы противника преодолели слабую итальянскую оборону, и началось трагическое отступление, закончившееся 31 января 1943 года на Донце.
Немцы же считали причиной поражения крайне низкие боевые качества союзников, вспоминая слова Гинденбурга: "Муссолини великий человек и может сделать все, что захочет, кроме одного: он не может заставить итальянцев перестать быть итальянцами".
Итальянцы понесли колоссальные потери. Если верить советским источникам, было убито и пропало без вести 45 тыс. человек, а попало в плен без малого 49 тыс. итальянцев. По итальянским данным, пленных было около 70 тыс. Выяснить, какая цифра ближе к истине, теперь уже невозможно. Но точно известно одно: после войны домой вернулись лишь 10 087 итальянских солдат и офицеров, взятых в плен на Дону.
"Контингент имел 100-процентную завшивленность"
Итальянские генералы и предположить не могли, что их лагерный перекур растянется на 11 лет |
Руководители Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (ГУПВИ) вместе с начальниками лагерей были недовольны таким положением и принимали меры к "оздоровлению контингента". Но и многие месяцы спустя физическое состояние итальянских военнопленных продолжало неуклонно ухудшаться. В конце 1943 года ситуация стала настолько угрожающей, что руководство НКВД решило применить суровые санкции к начальникам лагерей. Но и после этого итальянцы продолжали умирать. В лагерях возникали эпидемии сыпного тифа, для борьбы с которыми, как свидетельствуют документы, не хватало ни лекарств, ни медперсонала. Однако медицинские отчеты ГУПВИ говорят и о том, что помимо инфекционных и легочных заболеваний причиной смерти пленных была дистрофия — половина пленных умирала именно от нее. По состоянию на май 1945 года около 60% всех заболевших обитателей лагерей военнопленных страдали дистрофией. Получалось, что пленных просто не кормили.
Итальянская армия выдержала советский натиск 52 дня — с 11 декабря 1942 года до 31 января 1943 года, после чего перестала существовать |
Ко всем прочим напастям отправку итальянских пленных домой задерживали по политическим соображениям: в Италии предстояли выборы и рассказы возвратившихся об ужасах советского плена могли отвратить избирателей от итальянских коммунистов. Лишь после выборов в 1946 году было объявлено о завершении репатриации из СССР всех итальянских военнопленных. На этом в истории пребывания итальянских войск на советской земле можно было бы поставить точку. Если бы не найденный случайно документ.
"Генеральский подхалим и лизоблюд"
Среди бумаг, направленных из МВД в МИД СССР, был доклад о письме итальянского военнопленного майора Дзиджиотти из лагеря #62 в Киеве, датированный 14 июля 1947 года. Но ведь репатриация итальянцев была полностью завершена!
Совершенно секретно
Товарищу Молотову В.М.
Итальянский военнопленный Джузеппе Дзиджиотти обратился в МИД СССР с письмом, в котором указывает, что в лагере #62 (Киев) содержится 26 военнопленных итальянцев.
Нахождение их в лагере он считает незаконным, так как в советской прессе было сообщение, что в СССР нет ни одного военнопленного итальянца.
В связи с этим МВД СССР докладывает:
По состоянию на 1 июля 1947 года в лагерях МВД содержится всего 28 военнопленных итальянцев, из них 3 генерала, 11 офицеров и 14 рядовых.
В отношении 17 итальянцев МВД СССР располагает материалами, изобличающими их в зверствах на территории Советского Союза, на основании чего они были задержаны отправкой на родину.
Остальные 11 итальянцев, в том числе 3 генерала, 5 офицеров, задержаны освобождением как активные фашисты, которые в конце 1945 года в связи с формированием в Италии демократического правительства составили и подписали клятвенную присягу на верность фашизму с призывом при возвращении на родину к террору над руководителями коммунистической партии Италии.
Наряду с этим распространяли среди военнопленных антисоветские листовки, организовывали саботаж, объявляли голодовки и вовлекали в это военнопленных немцев, венгров и румын.
В отношении автора письма военнопленного итальянца Дзиджиотти МВД СССР располагает следующими данными.
Дзиджиотти Джузеппе 1897 года рождения происходит из семьи фабриканта, имел собственный завод сельскохозяйственных машин, член фашистской партии с 1927 года. В итальянской армии служил с 1940 года в составе дивизии "Торино" в чине майора, в качестве начальника отдела пропаганды.
Будучи на советско-германском фронте, Дзиджиотти организовывал дома терпимости, принудительно направляя в них русских женщин, предназначенных немцами для отправки в Германию. Принимал активное участие в зверствах над советскими гражданами, в 1942 году в районе Миллерово лично приказал повесить 15 советских военнопленных и партизан.
В период пребывания в лагере МВД дважды организовывал коллективные голодовки военнопленных, являлся автором присяги на верность Муссолини и организатором фашистской группировки в лагере среди итальянцев.
О содержащихся в лагерях МВД итальянцах МВД СССР информировало МИД СССР письмами #1/4924 от 7 февраля 1947 года и #2804 от 20 мая 1947 года.
Необходимо отметить, что Уполномоченный Совета Министров СССР тов. Голиков опубликованное сообщение об итальянских военнопленных с МВД СССР не согласовал.
Докладываю на распоряжение.
Министр внутренних дел Союза ССР С. Круглов.
Опыт подсказывал, что к бумагам подобного сорта нужно относиться с большой долей скептицизма. В итальянцев — организаторов фашистского саботажа мог поверить только совершенно незнакомый с обстановкой в лагерях человек. Но больше всего настораживала история с клятвой. Не составило особого труда установить, что три итальянских генерала в конце 1945 года находились в лагере #160 в Суздале. Но в списках этого офицерского лагеря в это время не было никакого майора Дзиджиотти. Как же они могли совместно составить и подписать клятву? И главное, если майор совершил все эти преступления, почему в записке Круглова нет данных о том, что он осужден?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, пришлось просмотреть огромное количество документов. В разосланной 20 июня 1946 года ориентировке МВД о подпольных организациях среди военнопленных наконец-то говорилось и о Дзиджиотти, и о присяге на верность Муссолини.
Ориентировка о вскрытых подпольных фашистских террористических организациях и группах среди военнопленных и интернированных, находящихся в лагерях МВД
В лагере МВД #171 (Марийская АССР), по агентурным данным, в конце 1945 года в связи с формированием в Италии демократического правительства, в которое вошли представители коммунистической партии, группа фашистских офицеров итальянской армии: Иоли, Реджин, Руссо, Дзиджиотти и другие — в количестве 10 военнопленных составили и подписали присягу на верность фашизму.
Указанная присяга содержала также призыв к террору над руководителями коммунистической партии Италии...
МВД Марийской АССР даны указания наиболее активных участников этой фашистской группы в количестве 7 чел. не репатриировать, оставить в лагере и после уточнения и перепроверки ряда фактов их практической враждебной деятельности арестовать и предать суду.
Из текста ориентировки ясно, что о клятве проинформировал начальство внутрилагерный агент НКВД. И скорее всего, вся эта история "о терроре над руководителями коммунистической партии Италии" была следствием самого обычного желания выслужиться. Агента — перед офицером НКВД, а офицера НКВД — перед руководством. И в каждом следующем передаточном звене этот сюжет дополнялся новыми деталями.
Но если история о присяге Муссолини в той или иной степени фальшивка, то где гарантия того, что обвинения майора Дзиджиотти в военных преступлениях были подлинными?
Удалось выяснить, что первоначально Джузеппе Дзиджиотти обвиняли и в том, что он был комендантом лагеря для советских военнопленных в Енакиево. Но сам майор это категорически отрицал. Его сослуживцы--военнопленные рассказывали, что майор — старый фашист, а также "генеральский подхалим и лизоблюд". Но никаких показаний о злодеяниях Дзиджиотти офицеры НКВД от военнопленных так и не получили. В конце концов ему пришлось признаться в том, что на хозяйственных работах в штабе дивизии использовались русские пленные. Но это вряд ли можно было признать военным преступлением.
Изучение документов привело к сногсшибательному выводу: эту группу итальянцев, как отъявленных реакционеров, сначала отделили от общей массы, чтобы они не мутили остальных пленных, после чего о них попросту забыли. Но теперь, после громогласного заявления о завершении репатриации, их пребывание в СССР превратилось в серьезную проблему.
В Италии регулярно проходили митинги членов семей солдат, не вернувшихся из советского плена. Там тщательно подсчитывали, сколько тысяч солдат еще должно находиться в лагерях. И тут вдруг окажется, что сообщение об отсутствии в СССР пленных итальянцев — ложь. Советскому правительству надо было срочно найти какой-то выход.
"Единичные итальянцы"
Генерал заявил, что Советский Союз готов вернуть пленных на родину, если итальянское правительство вернет свыше тысячи советских граждан, оказавшихся на Апеннинах. Правда, в советском руководстве должны были понимать, что это условие невыполнимо: немалая часть бывших советских граждан находилась на итальянской территории в лагерях, контролируемых англичанами и американцами. Проблему пленных загнали в тупик.
Новый вариант сделки созрел в Москве к концу 1947 года. Если исполнительная власть Италии не в силах вернуть домой не желающих этого советских граждан, заплатить СССР значительную сумму за возвращение своих она вполне способна. Оставалось только определить — какую. Вскоре назвали цифру: без малого $47 млн. И это без учета расходов НКВД--МВД на содержание итальянцев в лагерях ГУПВИ: счет за эту услугу Италии собирались предъявить отдельно. Но к счетам нужно было приложить списки репатриантов, и тут советская бухгалтерия забуксовала так, что переговоры вновь зашли в тупик.
Естественно, Молотов не был удовлетворен подобной работой МВД. И следственную машину заставили работать на полных оборотах. О своих успехах МВД доложило Молотову 2 марта 1949 года. Следствие по тем пленным, которые в январе только подозревались в совершении преступлений, оказалось полностью завершенным. Секрет этого успеха объяснялся предельно просто. Главным свидетелем, подтвердившим обвинения против пленников, оказался один из пленников — летчик Антонио Моттола, который, как явствует из доклада, "оказывал нам активное содействие в разоблачении преступников из числа военнопленных итальянцев. Моттола подал заявление о нежелании возвращаться на родину и принятии его в советское гражданство. МВД СССР считает целесообразным: военнопленного Моттола Антонио из лагеря для военнопленных освободить, направить его в Крым для трудоустройства в совхозе 'Массандра', где содержатся испанцы-республиканцы. Вопрос о возможности принятия его в гражданство СССР рассмотреть в общем порядке".
Я долго искал его следы в Крыму, но оказалось, что кураторы из МВД обманули своего помощника.
Последние одиннадцать
Летом 1943 года в Ростовской области военнопленные итальянцы испытали всю тяжесть крестьянского труда и прелесть русских крестьянок |
Вот только время было безнадежно упущено. В июле 1949 года Италия присоединилась к Атлантическому пакту. Она больше не была побежденной страной, с которой советские представители привыкли говорить в приказном тоне. И первые признаки того, что советская сторона решила пойти на компромисс, появились в конце 1949 года. Нам удалось найти ссылки на решение Военной коллегии Верховного суда СССР о прекращении уголовных дел на часть итальянцев "до особого распоряжения".
Процесс репатриации, судя по документам, шел медленно и трудно. Обе стороны постоянно обвиняли друг друга в обмане и нарушении достигнутых договоренностей. К июлю 1950 года были репатриированы лишь 5 из 16 оговоренных пленников.
Время шло, и становилось понятно, что советская сторона все-таки хочет получить за пленников что-то более существенное, чем собственных граждан. Лишь после данного 7 июля 1950 года согласия Италии начать переговоры об урегулировании расчетов по военнопленным правительство СССР разрешило эвакуировать остальных оговоренных пленников. В СССР из 27 осталось 11 пленников.
Ни тиф, ни дизентерия, ни дистрофия не освобождали военнопленных от необходимости стоять на антивоенных митингах и подписывать антивоенные воззвания |
Вопрос о пленных перестал беспокоить и Кремль. Там, у трона дряхлеющего на глазах диктатора, разворачивалась ожесточенная борьба за власть. Все, точнее, почти все завершилось со смертью Сталина. Уже 14 апреля 1953 года Берия и Молотов, заинтересованные в установлении нормальных отношений с окружающим миром, направили в ЦК КПСС записку о пересмотре приговоров на осужденных к лишению свободы иностранцев. 5 июня 1953 года Военная коллегия досрочно освободила итальянских пленных. Последние 11 пленных из последних 28 отправили в Вену для передачи итальянским представителям. Они пробыли в плену 11 лет.
На Родине их встретили как национальных героев. Всех, за исключением летчика Моттолы, который за предательство получил срок в Италии — 12 лет заключения. Многие офицеры вернулись в армию и корпус карабинеров, и трое из них стали генералами. А врач Энрико Реджинато стал не только генералом, но и профессором, и его имя носит улица в его родном городе. Священник дон Бреви до самой кончины был главным капелланом итальянской финансовой гвардии.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
|