Хиллари Клинтон по популярности опережает своего соперника на 4%. Об этом свидетельствуют результаты двух опросов — от телеканала CBS и NBC. Их провели за день до выборов. За Клинтон готовы проголосовать на выборах 47% американцев, за Дональда Трампа – 43%. Выборы состоятся уже завтра, 8 ноября. Кто из двух кандидатов более выгоден для России и российского руководства? Политолог Сергей Михеев и старший преподаватель МГИМО, эксперт Центра стратегических разработок Павел Демидов обсудили тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным в рамках программы «Pro и Contra».
Фото: Reuters / Sergei Karpukhin
Фото: Reuters / Ilya Naymushin
Сергей Михеев: «Оперировать категориями "лучше — хуже", мне кажется, не вполне корректно. По Трампу история простая: Трамп говорит, что он готов искать компромисс, что он готов заключать сделку. И это, несомненно, воспринимается в России лучше, чем позиция Хиллари, которая говорит только о давлении и больше ни о чем. Хиллари за эту кампанию наговорила столько негатива по поводу России, что хочешь — не хочешь, она стала уже заложницей этих слов. Ей придется, если она станет президентом, отрабатывать эти слова. То есть, если она говорила, что Россия вмешивается во внутренние дела США, она не сможет уйти от этих слов, ей придется дальше это продолжать действиями. А это может усложнить отношения с Россией.
По поводу Трампа никаких иллюзий нет. Он обещал перевооружать армию, а для этого тоже нужно иметь некий образ врага. Но Трамп, по крайней мере, говорит о том, что он хотел бы поговорить, он хотел бы найти некий компромисс. И именно поэтому, только поэтому, он здесь воспринимается более благожелательно. Плюс он пытается уйти от такой традиционно глобалистской повестки американской внешней политики, что тоже воспринимается в России более позитивно, чем все то, что говорит Хиллари. Он и правда не знает, потому что с Путиным никогда не вел никаких переговоров, и понятно, что во всем этом есть достаточно большой момент неизвестности. Я не считаю, что Трампа надо идеализировать. Все-таки люди произносят слова, они так или иначе вынуждены будут за них отвечать, им следовать. С демократами сложнее, у демократов в этом смысле более сложная позиция переговоров с Россией. А что касается Хиллари, она более глобалистская еще и потому, что сама Хиллари заточена под внешнюю политику: она была госсекретарем, для нее это понятно, вот что она будет делать дальше с разными поводами для дискуссий в США?
Смысл обсуждать есть. Кстати, что касается опросов, то американские социологи как раз на этих выборах провалились неоднократно в ряде штатов, где они предсказывали иногда дикий отрыв той же Хиллари, а потом оказывалось, что они идут ноздря в ноздрю, так что американская социология на этих выборах показала себя, мягко говоря, не с лучшей стороны. Хотя действительно, наверное, у Хиллари чуть больше сейчас шансов на победу. Ну а что касается Трампа, его главная черта состоит в том, что он рискнул проводить некую альтернативную американскому истеблишменту линию по целому ряду вопросов, не по всем, но по целому ряду, и во внешней политике в том числе. Никто Трампа не идеализирует, мы не знаем, как поведет он себя во внешнеполитической рамке. Ясно, что это определится через день, я просто объяснял, почему здесь ему больше симпатизируют».
Павел Демидов: «Действительно, предвыборная кампания существует в собственной логике. И в этой логике Хиллари иногда, часто в рамках этой кампании, вынуждена произносить жесткие заявления против России. Я не думаю, что она будет таким уж заложником этих обещаний. Во-первых, потому что предвыборные обещания касательно внешней политики в Америке не требуют особенных ассигнований в бюджет, это вам не про здравоохранение говорить, не про образование. Это некоторая пугалка, там тоже можно потом находить пространство для переговоров, собственно, как Владимир Владимирович Путин во время валдайской речи сказал, что есть некоторые переговорные позиции. И мы, кстати, привыкли их обозначать достаточно жестко, в каком-то смысле Хиллари Клинтон — тоже жесткий переговорщик, который обозначил некоторые переговорные позиции. Тем проще будет переговариваться потом. Трамп, хотя и говорит очень приятные русскому уху слова, переговорщик совершенно непредсказуемый, и мы никогда не поймем, слова это или не слова, то, что он говорит про Россию.
Честно говоря, сложно серьезно говорить о том, что будет происходить, если Трамп станет президентом в контексте того, что ему дают в лучшем случае 30-35% вероятности его победы, а я думаю, что она еще меньше. И CNN, и The Huffington Post дают очень неплохие цифры Клинтон, и это показывает и латиноамериканский электорат, и то, как построена организация, — штаб Хиллари работает во всех штатах очень мощно, и очень много избирателей вытаскивают на избирательные участки. Мы не можем найти ни одной позиции, по которой бы Трамп не менял свое мнение. Так происходило по вопросу абортов, так происходило по огромному количеству вопросов. Да и про Путина он говорил, что у него с ним хорошие отношения, а через какое-то время, когда понял, что это не приносит ему голосов, а наоборот, забирает какую-то часть избирателей, начал говорить, что не знает никакого Путина, и это только Путин говорил про него хорошие слова. При этом они, в общем-то, даже не удосужились перевести, что Путин называл его не "bright" — яркий, в смысле талантливый политик, а "colorful" — в смысле действительно яркий, как Владимир Вольфович Жириновский. Гипотетически он может договариваться, но как договаривается Трамп? Вы посмотрите, это же все-таки такой бизнесмен, идущий напролом, для него не существует компромисса. Он может договариваться с единственной позиции: я победил. Собственно, как он и сказал по поводу признания результатов выборов: "Я признаю результаты этих выборов на 100%, только если я одержу победу". Он ровно так же будет вести переговоры с кем угодно, вне зависимости от того, что он сейчас говорит».