В прокат выходит "Отряд самоубийц" Дэвида Эйра — пожалуй, самый ожидаемый фильм года, снятый по комиксу DC и уже по трейлеру меньше всего похожий на историю рисованных персонажей. Галина Галкина поговорила с Дэвидом Эйром о мифе и реализме в комиксах, Джокере и холодной войне.
Вы впервые сняли фильм по комиксу. Как вы вообще решились связаться с "Отрядом самоубийц"?
Прежде чем я начал снимать "Ярость", я занимался только современными фильмами. Но для того, чтобы снять историю о войне, нужно воссоздать целый мир. Невозможно было просто выйти на улицы Лос-Анджелеса с камерой и начать снимать. Это был мой первый подобный опыт. После этого я начал смотреть фильмы, снятые по комиксам, и увлекся этой мифологией.
В каком-то смысле комиксы — это современная мифология, а истории о богах, как известно, очень влиятельны. И мне захотелось воспользоваться этим влиянием и направить его на то, чтобы поселить этих богов, этих аватаров в наш мир и посмотреть, что из этого получится. Мне захотелось снять такой фильм, создать такой мир, где мы могли бы на улице повстречать Дэдшота или разминуться с Харли Квинн. И я подумал, если бы Джокер жил сейчас в нашем обществе, то какой бы у него был характер и что бы он делал. Для меня это было упражнением по созданию фантастического пространства и работой с фантастической вселенной DC. Но я пытаюсь найти способ делать это по-новому, так, чтобы фильм получился о душе и о личности.
А чем ваш Джокер отличается от своих предыдущих киновоплощений?
Джокер, наверное, самый известный злодей в мире. С мифологической точки зрения он — Хаос, пранкер и пройдоха, воплощение зла с улыбкой на лице. В нем есть что-то вечное. Но какие из его качеств являются универсальными, а какие проявляются только для того, чтобы очередная экранизация чем-то отличалась от предыдущих? Мы видим одного и того же Джокера в разной обертке. На этом фоне то, что сделал Джаред Лето, совершенно невероятно. Когда он приходил на площадку, земля переставала вращаться! Образ, который он создал, был таким убедительным и зловещим, что на площадке все просто замирало: съемочная группа переставала работать и смотрела на него во все глаза, а мне приходилось тормошить актеров. Как он это делал, понятия не имею!
Как вы чувствуете, "Самоубийцы" вам удались?
На этот счет я совершенно спокоен. Впрочем, наш фильм воспринимают совершенно по-разному. Тут может быть такое объяснение — я изо всех сил стремился снимать очень реалистично. Я вообще считаю, что герои должны сойти с экранов на реальные улицы, в реальный мир. Я стараюсь делать нечто такое, что противоположно традиционным приемам, и в итоге на экране видна настоящая жизнь, а не игра героев из рисованных историй. Я делал это абсолютно сознательно — и не только из соображений формы. Холодная война, биполярный мир и политическая паранойя 80-х, спецоперации, которые проводили Советы, которые были метафорическим олицетворением всего плохого,— все это возвращается и опять становится актуальным и реальным.
Но специально для фанатов комиксов DC скажу — канон DC и его священные традиции соблюдены!
Будет ли в фильме отсылка к персонажам других фильмов DC?
Знаете, я не могу говорить о связях, взаимозависимости и прочих подобных вещах. Вы уже знаете, что некоторые мои персонажи скоро появятся и в других работах, но для меня важнее всего снять бесспорно лучший фильм на данный момент.
Правда, что вы приглашали психиатров в качестве консультантов?
Я знаю, что ходят такие слухи. Действительно, мы привлекали врача для работы над персонажем Марго Робби. Кроме того, я знаю, что Марго проводила собственное исследование, чтобы понять работу врача, который пытается разобраться в психических расстройствах и тяжелых страданиях, с ними связанных, и потратила на это довольно много времени. Не только Марго, но и все остальные актеры довольно тщательно подготовились к встрече с теми мирами, с которыми соприкасаются их персонажи.
А вы сами? Говорят, вы вызываете актеров на откровенный разговор, а затем используете их откровения в фильме. Что это за метод такой?
Для актеров их сердце, их душа и сама их жизнь — как инструменты для музыканта. И если есть возможность задействовать эти инструменты, то игра становится очень убедительной. Зачем создавать вымышленного персонажа с вымышленной историей, когда можно воспользоваться своей собственной эмоциональной историей и получить значительно более искреннюю и убедительную игру?
И отсюда же возникает непредсказуемость, а именно это делает историю захватывающей — правильно?
Вот именно. Это интересно, потому что в обычном комиксе у вас есть положительные герои и стандартный набор их действий, и вы всегда можете предположить, что они сделают в зависимости от ситуации. А как же иначе — ведь они положительные герои! А теперь попробуйте проделать то же самое с моими героями. У них гораздо большая свобода действий, они способны буквально на все. Способны ли положительные герои на злые поступки? А наоборот? В какой момент зло становится добром, а добро злом? Граница добра и зла проходит через сердце каждого человека, но не обязательно прямо посередине. Это упражнение в письме и игре, и так работать гораздо интереснее.
И никто не вечен.
Никто и ничто не вечно.
Некоторые герои комиксов погибнут?
Об этом давно ходят слухи, но, забегая вперед, мы всегда можем заглянуть в прошлое или придумать еще что-нибудь, чтобы их воскресить.
В прокате с 4 августа