Почему Азию накрыла мода на европейские лица
Получается, что чем охотнее нация ценит иностранную моду, тем больше она остается сама собой. Почему? Потому что интерес к иностранному еще ярче выявляет то, что не есть иностранное
Фото: Reuters
Эта 29-летняя обитательница Шанхая сделала себе 20 пластических операций на сумму, равную примерно 123 тысячам долларов. Ее призвали к ответу на местное телевидение, где спросили, что она улучшала. Оказалось: челюсть, нос, губы, еще меняла складку век. Сейчас она планирует подрасти, для этого сломать себе (в клинике, конечно) кости лодыжек и вставить туда имплантаты. Но у нашей героини возникают проблемы, поскольку собственная мать грозит от нее отказаться, если та не остановится.
Сколько китаянок сейчас улучшают свою внешность, вычислить из китайских СМИ сложно. Хотя речь явно об эпидемии, о несчетных тысячах женщин и даже мужчин, о целой отрасли экономики, заметно приращивающей китайский ВВП. Или о десятках тысяч? Любые цифры из Китая всегда радуют своей масштабностью. Но дело не в цифрах, а в сути: зачем это им нужно?
Ответов два, и оба стали объектом бессильных пропагандистских усилий ревнителей "традиционных китайских ценностей". Первый ответ: все китаянки хотят быть похожими на кинозвезду Фань Бинбин.
Давайте насладимся стилем публицистики этих самых ревнителей. Они объясняют неразумным девочкам, что сама Фань годами пробивалась к своему звездному статусу, играя самые скромные роли; что труд актрисы горек, что глупо надеяться изменить свою жизнь, став похожей на кого-то другого... Что-то знакомое, не правда ли, верное, но безнадежно убогое и унылое.
Сейчас оно станет еще более знакомым. Потому что есть, оказывается, еще одна причина для пластикохирургомании китаянок. В отношении Фань Бинбин поначалу считалось, что у нее типичное "лицо служанки", девушки из народа, которую поэтому и обожает социально угнетенная часть публики. А позже выявилось, что у внешности ее есть еще один секрет: она изменилась. Что-то в этом лице начало намекать на европейские черты — ладно еще длинноватый острый подбородок, но вот глаза как-то чересчур широко открыты. И еще возникла странная экзотическая смуглость.
Так вот, у эпидемии есть и вторая особенность. "Иметь европейское лицо необходимо для того, чтобы получить работу в сегодняшнем Шанхае; но неужели быть белой — это символ современности и процветания?" Цитата из авторского материала в журнале Global Times. Шанхай, заметим, издавна служит в Китае законодателем моды, за ним потом подтягивается и вся страна.
Ну а дальше автор сказал все, что вы от него ждете. Старое, доброе, советское. Глобализация Китая, начавшаяся в 1980-х, говорит он, всегда обозначалась как модернизация с китайскими особенностями; и где особенности? Все, что сделано в Китае, не модно у обитателей Шанхая, хотя покупается людьми на чтимом ими Западе. Происходящее — провал "мягкой силы" Китая внутри его собственных границ. Наконец, виновата и лично звезда Фань, поскольку ходят слухи, что она и сама пошла на пластическую хирургию, то есть стала источником эпидемии "слегка европейского облика", хотя это упорно отрицает.
И конечно, конечно, не обошлось без отсыла к седой древности. Во время династии Тан (VII-X века н.э.), одной из самых славных эпох в китайской истории, для женщин считалось нормальным иметь светлую кожу, маленькие глаза и круглое лицо, ревниво напоминает публицист. А сейчас все наоборот.
Ревнители старины и ненавистники всего иностранного — это классические персонажи для всех цивилизаций. И такая же классика — их невежественность в отношении собственной истории.
Итак, династия Тан, золотой век китайской цивилизации. Да, красавицами считались те, у кого светлая кожа, круглое лицо и маленькие глаза, а еще толстый живот и прочие части тела. Дело было в том, что у правившей тогда императорской семьи Ли толщина была генетическим отличием, как специфическая нижняя губа у династии Габсбургов.
Но как раз в Танскую эпоху вся китайская элита, а с ней и прочее население были без ума от всего западного. Западная музыка (сохранилась до сих пор в виде китайской традиционной классики) и соответствующие инструменты. Западная еда и вино. Западные танцы, а с ними и танцовщицы-звезды. Западная одежда (альбом рисунков того, во что в ту эпоху одевались, выглядит как картинки с Марса, особенно по части головных уборов самых диких колпакообразных очертаний). Западный стиль ездить верхом, вместе с западными, безумно модными и дорогостоящими породами лошадей...
Правда, тогдашний китайский Запад — это то, что сегодня называется Центральной Азией (что логично, поскольку европейского Запада в его нынешнем понимании в тот момент не было, а мода на Индию в Китае хотя и была принесена с буддизмом, но в быт не вошла).
Но так или иначе, именно в танский период мы видим максимальное за всю китайскую историю заимствование из-за рубежа моды во всех сферах повседневной жизни. Были такие периоды и позже. И более всего в прошлом веке, когда китайцы наперебой отказывались от своей бытовой культуры и перенимали западную, отдавались христианству (сначала) и коммунизму (потом).
Упомянем вспыхнувшую пару десятилетий назад японскую моду на отбеливание кожи и пластику глаз, чтобы выглядеть чуть более европейски. Китайцы просто повторяют сегодня этот японский опыт. Хотя куда интереснее то, что происходит еще в одной азиатской стране — Таиланде. Помните, мы говорили о том, что в столице китайской моды — Шанхае, для того чтобы получить престижную работу, женщине надо выглядеть европейской, но не совсем, а как бы немножко?
Так вот, в Таиланде, для того чтобы занимать особо престижное место в обществе, надо не выглядеть, а быть "немножко европейским". То есть смешанной крови. Я это знаю от своего русского друга, женатого на лаотянке и живущего в Бангкоке: его дочери входят в своего рода клуб полуевропейцев, считающийся очень престижным. Им завидуют. Такие люди получают места далеко не только в модельных агентствах, они вообще легче получают престижную работу. Ну, примерно как европейски выглядящие шанхайки. И это при том что никакого почтения к чистым западникам в Таиланде нет, "фарангов" там считают смешными и неуклюжими созданиями.
Нетрудно заметить, что речь идет о трех наиболее ярко выраженных азиатских цивилизациях — китайской, японской, тайской, которые веками или тысячелетиями сохраняют полную особость. Феномен этот не вполне изучен, но получается, что чем охотнее нация ценит иностранную моду, тем больше она остается сама собой. Почему? Потому что интерес к иностранному еще ярче выявляет то, что не есть иностранное.
Может быть, в этом умении жадно и с удовольствием заимствовать чужое и есть "мягкая сила" любого народа? Может быть, тупой страх перед западными или восточными влияниями, если дать ему волю, наоборот, приводит к высыханию живого стержня цивилизации и вот тогда-то она и ломается, уступая место какой-то другой и уже окончательно иностранной?
Кстати, к России это, кажется, тоже относится. Из эпохи кафтанов и сарафанов (кстати, это иранские либо тюркские слова, да и сама одежда тоже) мы перешли в век пудреных париков, заразились марксизмом, атеизмом и многим другим, но остались не просто русскими, а какими-то ярко выраженными русскими в своей основе.
Все китаянки хотят быть похожими на кинозвезду Фань Бинбин. А на кого хочет быть похожей она?