В Эрмитаже в минувшие выходные завершилась выставка «Модернизм в финской архитектуре и дизайне». Журналист Дмитрий Губин считает, что выставка была поучительной не только для специалистов.
Фото: Фото из личного архива Д. Губина
Финский креативный класс, например, дизайнеры и архитекторы, после обретения Финляндией независимости в 1917 году оказались в сложном положении как с точки зрения финансов, так и с точки зрения идей. Финансов просто не было, а русское наследие, то есть имперские классицизм и ренессанс, копировать не хотелось, к тому же денег на эти затратные стили не было.
И тогда группа молодых людей, самый известный из которых — Алвар Аалто, стала работать с тем, что было. С природой, которая была вторым, после людей, богатством Финляндии, с простыми материалами, вроде фанеры, с голыми технологиями, которые дизайнеры отказывались маскировать. «Экологичность, технологичность, простота форм» — это стало негласным девизом, до сих пор определяющим облик Финляндии. Это касалось создания и церквей, и социального жилья, и, о чем у нас знают меньше, — дизайна мебели. Скажем, знаменитое, из прозрачного пластика, кресло-яйцо, подвешенное к потолку, — это Ээро Аарнио. Его же, кстати, детское кресло Puppy, напоминающее собачку, сделанную как бы из колбасок воздушных шаров.
Так вот, одним из самых скромных экспонатов на эрмитажной выставке, который, однако, идеологически являлся одним из центральных – было фото Юрия Гагарина, сидящего в парке «Сокольники». Сидел Гагарин в модернистском вращающемся кресле «Капитан» работы все того же Аарнио.
И глядя на этот снимок, я пытался припомнить, а что же из советской мебели, из советского дизайна знает мир пусть не по именам, но просто знает? В архитектуре такие имена есть — это весь советский революционный авангард, то есть конструктивизм 20-х-30-х годов. А дальше — провал. У главы Финляндии Урхо Кекконена, подчеркнуто предупредительно относившегося к СССР, не было ни малейшего шанса позировать фотографу на модернистском советском диване.
Советский Союз умел производить впечатление на зарубежные страны космосом или атомной бомбой — последним, кажется, мы пытаемся произвести впечатление до сих пор. А важно было еще произвести впечатление на обывателя обычным продуктом. И здесь, кстати, и ныне путь не заказан. Не знаю, как у других, но мое сердце трепыхнулось, когда в пятом сезоне «Американской истории ужасов» я увидел Леди Гагу в платье от Ульяны Сергиенко.
Будь моя воля — я бы немедленно дал Сергиенко звание Героя России. Она в своем роде — ну чисто Ээро Аарнио.
При условии, конечно, что Леди Гага — это Юрий Гагарин.