Прошедший август снова стал для глобальной экономики потрясением. Мировые финансовые рынки были впечатлены девальвацией юаня, замедлением китайского экономического роста и грядущим повышением американской ФРС процентной ставки. Дело кончилось крахом фондовых рынков, падением курсов валют развивающихся стран и обрушением мировых цен на нефть.
24 августа, после появления информации об обвале китайского фондового рынка, индекс Dow Jones при открытии торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже упал сразу на 1000 пунктов
Фото: Richard Drew, AP
Нынешний август для мировой экономики начался следующим образом. Были обнародованы данные о том, что в июле китайский экспорт упал на 8%, а цены производителей снизились почти на 6%. Снижение продолжается уже четыре года подряд и может считаться свидетельством того, что в стране наблюдается перепроизводство продукции тяжелой промышленности. Темпы роста промышленного производства снизились значительно сильнее, чем прогнозировали власти,— до 6% в годовом исчислении. Одновременно китайский Минфин объявил, что расширил бюджетные расходы в июле на 24,1% с целью поддержать экономический рост, увеличив частное потребление. Одновременно стало известно, что темпы экономического роста в Сингапуре, считающемся одним из главных показателей состояния мировой экономики, упали ниже 2% годовых. Также снизились темпы роста в Южной Корее и на Тайване.
В таких условиях 11 августа власти Китая объявили, что меняют валютную политику, и позволили курсу юаня упасть за день почти на 2% по отношению к американскому доллару — самое большое падение в истории современной китайской валюты. Американские власти обвинили Китай в нечестных попытках за счет девальвации валюты получить преимущество на рынке США. На следующий день юань подешевел еще на 1,5%. А мировые финансовые рынки тут же сочли, что ситуация с юанем служит ярчайшим подтверждением замедления китайского экономического роста, а оно, в свою очередь, снижает инвестиционную привлекательность страны. Другие валюты тут же отреагировали собственным падением: малайзийский ринггит и индонезийская рупия подешевели до уровня, который наблюдался в ходе восточноазиатского валютно-финансового кризиса 1997 года.
В то же время в США в июле занятость увеличилась на 215 тыс. человек — значительно больше, чем в предыдущие месяцы, а безработица снизилась до 5% экономически активного населения. Финансовые рынки тут же сочли это свидетельством того, что американская ФРС, одной из главных целей которой является борьба с безработицей, может поднять процентную ставку в самом ближайшем будущем — впервые за десять лет. Это помогло доллару, который именно в ожидании поднятия ставки подорожал за два года на 15%. В итоге в августе доллар дорожал из-за ожидания повышения ставки, а юань и валюты развивающихся стран дешевели из-за замедления экономического роста — таким образом, доллар дорожал еще и по этой причине. Развивающиеся страны в августе оказались в трудной ситуации: они уже не могут рассчитывать и дальше вкладывать деньги в Китай, пользуясь инвестиционным бумом и дешевыми кредитами, получаемыми в США благодаря сверхмягкой политике ФРС.
Подорожание доллара в результате роста ставки в США создает опасность для развивающихся стран: капитал уходит из них на американский рынок, кроме того, становится труднее обслуживать долларовый долг в $1,3 трлн, который корпорации из этих стран накопили с 2010 года путем выпуска облигаций (в наибольшей степени это относится к корпорациям из Китая, Бразилии, России, Мексики и Южной Кореи).
В конце месяца ситуация стала уж совсем напряженной: 24 августа котировки китайских акций упали на 5,8% (наибольшее дневное падение за восемь с половиной лет). Вслед за этим индекс Dow Jones упал на 588 пунктов (3,57%) — самое большое падение за четыре года. В ходе торгов индекс установил абсолютный рекорд падения — 1000 пунктов. Немецкий фондовый индекс DAX упал на 4,7%, французский CAC-40 — на 5,4%, британский FTSE 100 — на 4,7% (в итоге за август европейские акции подешевели на €1 трлн). Японский Nikkei снизился на 4,6%, гонконгский Hang Seng — на 5,2%, австралийские акции подешевели на 4,1%, южнокорейские — на 2,5%. Поводом для панической распродажи акций стало опасение замедления китайского роста, а также падение мировых нефтяных цен.
Баррель Brent в этот день подешевел на 6,1%, до $42,69,— самый низкий уровень с марта 2009 года.
На российских потребителей, естественно, наибольшее впечатление произвело падение рубля: курс доллара превысил 70 руб.
Надо заметить, что август для мировой экономики всегда был особенным месяцем. Так, 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон выступил с телеобращением к нации и объявил, что США отказываются от золотого стандарта, при котором доллары обменивались на золото, а все валюты индустриальных стран были привязаны к доллару фиксированным обменным курсом. После этого заместитель министра финансов по валютным вопросам Пол Волкер, который был инициатором этого шага, полностью разрушавшего послевоенную внешнеторговую систему, несколько лет ездил по миру, согласовывая валютные вопросы с другими странами.
В августе 1998 года в России произошел грандиозный валютно-финансовый кризис, который произвел на российских граждан огромное впечатление, а для некоторых навсегда изменил жизнь. Что касается влияния российского августа на мировую экономику, то бывший глава ФРС Алан Гринспен пишет о нем на примере крупнейшего в мире и самого престижного среди богатых людей фонда Long-Term Capital Management (LTCM), созданного в 1994 году, когда российские власти решили зафиксировать курс рубля по отношению к доллару: "Несмотря на свое скучное имя, этот фонд вел гордые, высокопрозрачные и престижные операции в Гринвиче, штат Коннектикут. Эти операции приносили эффектную прибыль на $125 млрд, вложенных его чрезвычайно богатыми клиентами. Среди управляющих были два нобелевских лауреата по экономике — Майрон Скоулз и Роберт Мертон. Именно их изощренные и современные математические модели лежали в основе операций фонда. LTCM специализировался на крайне рискованных и прибыльных операциях с американскими, японскими и европейскими облигациями, страхуя риск с помощью займа у американских банков в $120 млрд. У него также имелось производных ценных бумаг на $1,25 трлн, причем значительная часть этих бумаг представляла собой совершенно экзотические финансовые контракты, которые трудно было даже отразить в бухгалтерском балансе. Часть бумаг представляла собой классические спекулятивные инвестиции, а часть была элементом схемы по хеджированию, а проще говоря — по страхованию портфеля инвестиций от любого мыслимого риска. Даже после того, как дым рассеялся, никто не знал, сколько денег было потрачено на это страхование: самые острожные предположения заключались в том, что фонд инвестировал $35 на каждый $1, который у него действительно был. Русский дефолт по ГКО оказался тем айсбергом, который потопил этот финансовый "Титаник". Даже нобелевские лауреаты не могли предвидеть, как будут развиваться события. Потрясенные участники фонда наблюдали исчезновение $5 млрд из вложенных денег за один день. Глава Федерального банка Нью-Йорка Билл Макдоноу предупредил, что, когда фонд начнет распродавать свои активы, цены на Уолл-стрит упадут и обанкротятся все инвестиционные компании и банки. Поэтому, когда он заявил, что решил вмешаться, я не мог не согласиться. Историю, как он организовал спасение LTCM силами его кредиторов, рассказывали столько раз, что она стала классикой на Уолл-стрит. Он просто собрал руководителей 16 самых крупных в мире банков и инвестиционных компаний, объяснил им, что если они полностью понимают, какие потери понесут из-за распродажи этим хедж-фондом его активов, то они знают, что делать, и покинул собрание. Не выходя из комнаты, присутствовавшие несколько дней спорили и в конце концов дали LTCM $3,5 млрд".
Повышенное внимание мировых финансовых рынков в нынешнем августе к ставке ФРС и курсу доллара позволяет вспомнить, что в последние десятилетия именно эта ставка и курс определяли как мировые сырьевые цены, так и темпы роста экономики развивающихся стран.
В 1970-е годы курс доллара снижался в условиях мягкой денежной политики американской ФРС, которая выражалась в относительно низкой ставке кредитного процента — в реальном выражении она составляла около 2% годовых. В развивающихся странах был довольно быстрый рост ВВП (около 6% годовых) в условиях двух нефтяных шоков (в 1973-1974 и 1979-1980 годах) и последующего общего повышения мировых цен на сырье. В 1980-е годы, когда ФРС возглавил Пол Волкер, он начал борьбу с инфляцией в США, ужесточив денежную политику. Реальная ставка процента достигла 8% годовых. В результате курс доллара вырос, а в США начался очередной спад производства. Экономический рост в развивающихся странах замедлился до 2% годовых. Более того, рост процентной ставки в США вызвал общее удорожание кредита в мире. Обслуживать долги и брать новые кредиты развивающимся странам стало значительно труднее, и многие из них были вынуждены объявить дефолт.
После спада 1993 года в США начался длительный период быстрого экономического роста — один из самых длительных в современной американской истории. Реальная ставка процента была выше, чем в 1970-х, но ниже, чем в 1980-х. Мировые сырьевые цены в это десятилетие были сравнительно низкими, а курс доллара — высоким. Темпы экономического роста в развивающихся странах составляли примерно 3% годовых.
В 2000-е годы из-за снижения главой ФРС Аланом Гринспеном процентной ставки в рамках дерегулирования экономики курс доллара сильно снизился, а мировые цены на сырье выросли в условиях высокого международного спроса — в частности, со стороны Китая. Темпы роста в развивающихся странах ускорились до 4,5% — вплоть до мирового финансового кризиса 2008-2009 годов.
В 2010-е годы начался новый период сильного доллара, что стало заметно начиная со второй половины 2014 года. Мировые нефтяные цены начали снижаться, и такая тенденция сохранилась в 2015-м, особенно сильно проявившись сейчас.
Так что, судя по предыдущим десятилетиям, когда сила или слабость доллара продолжалась в течение длительного времени, в ближайшем будущем рост в развивающихся странах должен иметь тенденцию к замедлению, а мировые сырьевые цены — к понижению.