"К сожалению, мы — многонациональные россияне"

Олег Кашин о будущем России: "Россия обязательно будет свободна. Тот режим, который у нас есть, или те режимы, которые есть в Москве и Грозном, конечно, тоже обречены, и, к сожалению, нам придется присутствовать при их крушении. Но, видимо, ничего не поделаешь, такова наша судьба. Украинцы на наших глазах за последние полтора года прошли гигантский путь нацбилдинга, который другие нации проходили десятилетия, поэтому здесь я им все равно завидую, потому что люди там, абсолютно русские люди из города Мариуполя, который сейчас под контролем Украины, стали за год украинцами. Они не были украинцами год назад, я знаю массу таких людей. Вот я им завидую, потому что россияне тоже когда-нибудь станут русскими, и наверняка тоже это будет болезненная тяжелая история".

Олег Кашин о том, может ли Россия окончательно отвернуться от Запада: "Все рухнет. Представьте: в переполненный Шереметьево возвращаются девушки с силиконовой грудью, банки тоже переполнены потому, что люди переводят свои швейцарские франки в русские рубли, распродажа недвижимости на Лазурном берегу и в Альпах и так далее, и так далее. Будет сильный удар вообще по всему. В России слишком много людей, которые этого не хотят".

Об отсутствии национальной элиты в России: "Современной Российской Федерации 25 лет будет на следующей неделе. И вот за 25 лет могли бы, наверное, уже и вырастить какую-то национальную элиту. А почему-то этого не произошло? Она получилась антинациональная или, если мягко, космополитическая. Надо ее сейчас выращивать с нуля. Занимаются ей как? Из селигерских молодежных организаций? И получается какая-то фигня. Более того, мои немногочисленные друзья из этих молодежных организаций, включая знаменитую Машу Дрокову, с которой мы снимались в кино "Поцелуй Путина", она сейчас живет в Америке. Парень, который у Кристины Потупчик выдуривал ноутбук за ведение Twitter, сейчас в Лос-Анджелесе. Типичный человек с Селигера, буквально все люди с Селигера такие, то есть там нет ни одного человека, который бы отличался — "а я буду возделывать свою грядку". Такие люди в России на самом деле есть, национальные элиты, но они немножко менее национальные, чем вся большая страна. В Чечне чеченский чиновник заботится о родном селе. Может быть, в Татарстане татарский чиновник асфальтирует родное село. А у мэра Калининграда жена и дети живут в городе Ницце. Он объясняет, что у детей здоровье, и им нужен морской воздух. Ну как бы ненормально, наверное, что у мэра семья живет на Лазурном берегу".

О том, как проходили предыдущие кризисы в российской истории: "У нас за последние 100 лет не раз все рушилось. Когда в 1917 году рушилось, то была кровавая гражданская война, когда в 1956 году все рушилось, потому что ГУЛАГовская система тоже была мощная, рушилось все немного спокойнее — ну окей, возвращались депортированные нации в свои города, Грозный или Элисту, и там были уже драки с местными русскими. В 1991 году рушилось все по третьему сценарию — там был Карабах, но была там и более или менее мирная, спокойная остальная Российская Федерация или та же Украина. Это прогресс, и с учетом этого опыта дальнейшее обрушение также будет все-таки не таким кошмарным, как в 1917 году. Но конечно, обрушение — это всегда катастрофа, но и существование такой системы — катастрофа. Давно стало общим местом говорить, возвращаясь к Чечне: понятно, кто такой Кадыров, понятно, как там все не слава богу, но при этом там нет войны, а все остальное издержки. Ну окей, издержки какого рода? Когда убивают Немцова, это уже какая-то слишком сильная издержка".

О характере массовой поддержки власти: "Фраза "Я поддерживаю Путина" понятна. Фраза "Я поддерживаю Путина и Кадырова" уже менее понятна. Даже фраза "Я поддерживаю Путина и Ольгу Голодец" тоже более спорная, потому что возникают вопросы — у каждого есть там какие-то знакомые, столкнувшиеся с социальной сферой российской медицины и имеющие об этом много чего сказать. Путин как голограмма, патриотизм, лицо на майке, это ОК, это клево, это маркетинг".

Олег Кашин о наиболее вероятном сценарии украинского конфликта: "Действительно, выгодна всем приднестровская заморозка. Когда кто-то убивает влиятельного полевого командира на Украине, убивает или убирает, как было со Стрелковым, это уже такая достаточно частая история — был "Бэтмен" Беднов, сейчас был Мозговой, — каждый раз после этого почему-то начинаются бои. Я не знаю, в каком штабе и как сформулировано это правило, но оно работает железно. Если кого-то убили, значит, завтра начнется Марьинка".

О том, чувствуется ли на Западе раскол с Россией: "Меня какие-то калининградские детсадовские друзья спрашивали после 9 мая: "А вот скажи, а как на Западе восприняли наш парад на День Победы?" Да никак не восприняли, то есть там на первых полосах его не было, и на вторых. Другое дело, что когда летом сбили Boeing, и был скандал в "Трансаэро", когда командир сказал, что не волнуйтесь, Украину облетаем, на эту тему нервозность была именно на бытовом уровне — все-таки когда в сердце Европы происходят боевые действия, это тревожит всех".

"Но опять же пример: я пишу для хорватского журнала, и как раз на 9 мая написал статью, что Путин узурпировал 9 мая, использует его в качестве пропаганды против Украины и так далее, и так далее. Выходит статья на сербскохорватском языке, я читаю комментарии хорватских юзеров. Они пишут: "вот Путин молодец, вот бы нам в Хорватии такого Путина". Это полбеды. Рядом в той же рубрике статья, тоже про 9 мая, что мы победили Гитлера — хотя Хорватия была его союзником, но об этом уже никто не помнит — и точно так же, как Гитлера, мы победили сербов, побеждать зло — наша миссия. Вот и думаешь, в таком контексте, черт его знает, где здесь правда и где зло".