Сегодня в Москве главы МИДов стран--членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) обсудят подготовку к июльскому саммиту в Уфе. А завтра к ним присоединится Джавад Зариф, глава МИД Ирана, имеющего в ШОС статус наблюдателя. Посол Ирана в РФ МЕХДИ САНАИ заявил корреспонденту "Ъ" ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, что вопрос членства его страны в ШОС нельзя увязывать со снятием с Тегерана санкций. Кроме того, он рассказал о пакетных договоренностях в сфере экономики, подписанных РФ и Ираном в прошлом году, но до сих пор во многом остающихся на бумаге.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— Чего Иран ожидает от предстоящей встречи глав МИДов стран ШОС и последующего саммита ШОС?
— Концепция ШОС соответствует точке зрения Ирана на вопросы регионального и мирового устройства. Иран во внешней политике руководствуется двумя основными принципами. Во-первых, Иран не приемлет идею однополярного мира. А во-вторых, Иран выступает против любого вмешательства внерегиональных держав в дела региона. Региональными проблемами должны заниматься страны соответствующих регионов. Суть и структура ШОС полностью соответствуют этим принципам. Но я убежден, что и для ШОС Иран является важной страной. Иран мог бы привнести в организацию тот опыт и то влияние, которые он имеет на Ближнем Востоке, в исламском мире и в целом в регионе.
— На данный момент Ирану не могут предоставить полноценное членство в ШОС, поскольку страна все еще находится под международными санкциями, которые не будут сняты, если к 30 июня не удастся достигнуть договоренностей по иранской ядерной проблеме.
— Увязывать вопрос членства Ирана в ШОС со снятием санкций несправедливо. Но Иран, конечно, продолжает переговоры с "шестеркой" по своей ядерной программе, и я надеюсь, что они завершатся успешно и в срок.
— Главным достижением прошлого года стало подписание между РФ и Ираном объемного меморандума о сотрудничестве в сфере экономики. Как идет его реализация?
— Позитивные тенденции есть не только в политике, но и в сфере торгово-экономического сотрудничества. Об этом, в частности, говорит наше активное взаимодействие в сфере энергетики: подписаны соглашения на строительство двух новых блоков АЭС в Бушере.
— В какую сумму вы оцениваете их строительство?
— Это весьма крупная сделка. Россия даже проявляет интерес к подписанию контрактов еще на несколько блоков. И мы надеемся, что в будущем будет подписано соглашение по строительству еще двух блоков. У Ирана большие планы.
Но этим дело не ограничивается: у нас уже есть с Россией предварительная договоренность на строительство шести тепловых электростанций в Иране. А решение президента РФ Владимира Путина об отмене эмбарго на поставки Ирану комплексов С-300 открывает значительные возможности в сфере военно-технического сотрудничества.
— Но российские официальные лица подчеркивают, что о конкретных сроках поставок С-300 можно будет говорить, только когда Иран отзовет иск к "Рособоронэкспорту" из Женевского суда. Иран отзовет иск?
— Главное, что президент РФ отменил запрет. Остальное решат эксперты. Это уже технические моменты, а не серьезные проблемы, не думаю, что они станут препятствием для реализации решения российского президента.
— Для России отзыв иранского иска — вопрос не технический, а весьма принципиальный.
— Если иранская сторона получит систему, какой тут суд?
— Вернемся к вопросу о прошлогоднем меморандуме, подписанном по итогам заседания российско-иранской межправительственной комиссии. Его суть многие западные эксперты описали как "иранская нефть в обмен на российские товары"...
— Это неверное описание. Мы никогда не обсуждали и не подписывали документ с таким содержанием и под таким названием. Речь идет о сотрудничестве в целом ряде областей: в энергетике, промышленности, транспорте, торговле. Общий объем проектов, которые были согласованы в ходе последнего заседания российско-иранской межправительственной комиссии, составляет $70 млрд.
Но это действительно комплексные, пакетные договоренности, и если одна часть не реализуется, возникают проблемы с имплементацией других. Мы ждем со стороны России реализации этих проектов с октября прошлого года. Надеемся, что этому процессу будет придан новый импульс, поскольку это двигатель наших торгово-экономических отношений.
— А в чем проблема с реализацией проектов?
— В частности, в том, что российские компании не слишком охотно идут на участие в финансировании проектов на территории Ирана. Вместе с тем их китайские, европейские и индийские конкуренты готовы инвестировать и уже обращаются к своим иранским партнерам с предложениями.
— Наверное, российские компании ждут снятия санкций с Ирана.
— Их конкуренты не ждут, а действуют. И уже даже был случай, когда российская компания, занимающаяся геологоразведкой, потеряла подписанный было с иранской стороной контракт, потому что очень медлила с его реализацией. Контракт ушел к немцам.
— Но есть проблемы с расчетом в валюте.
— Этот вопрос уже решается. Центральные банки Ирана и России ведут переговоры. Думаю, что совсем скоро мы сможем перейти на расчет в национальных валютах. Мы также обсуждаем возможность создания общего счета и общего банка с общим капиталом.
— Российские компании, вероятно, опасаются и новых американских санкций. США ведь неоднократно предостерегали Россию от сделок с Ираном...
— Бояться санкций нельзя. (Смеется.) Даже с учетом санкций можно и нужно сотрудничать. В конце концов, российские компании должны признать, что мир — это не только Запад.