Решение о начале военной кампании в Йемене было принято арабскими странами с обычно не свойственной им оперативностью: буквально за сутки Эр-Рияд собрал коалицию из десяти государств. Тем не менее операция "Буря решимости" может перерасти в затяжную саудовско-йеменскую войну.
Фото: Khaled Abdullah, Reuters
"Хуситские повстанцы (шиитские сторонники движения "Ансарулла".— "Власть") в Йемене должны разоружиться, оставить государственные структуры власти и обеспечить безопасную обстановку, чтобы прежние законные власти могли выполнять задачи, возложенные на них конституцией... иначе военная операция в Йемене будет продолжаться до отступления хуситов из всех занятых ими городов и сдачи оружия",— заявил в завершение саммита Лиги арабских государств (ЛАГ) в Шарм-эш-Шейхе генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдель-Латыф бен Рашид аз-Заяни. По его словам, все присутствовавшие на встрече лидеры арабских стран согласились в свете новых региональных условий с необходимостью и дальше действовать сообща. Впрочем, такое решение было предсказуемо: после решения ЛАГ по Ливии в 2011 году всем стало ясно, что контроль над лигой находится в руках ССАГПЗ.
Сенсацией же стало то, что по инициативе Египта саммит объявил о намерении сформировать в ближайшие четыре месяца на добровольной основе объединенные межарабские вооруженные силы быстрого реагирования численностью порядка 40 тыс. военнослужащих. Политический подтекст этого решения очевиден — демонстрация силы и единства арабских стран перед лицом иранской угрозы, поскольку межарабские вооруженные силы создаются не только для нормализации ситуации в Йемене, но и для возможности оперативного военного вмешательства на территории всего арабского Ближнего Востока. Более того, участие в ССАГПЗ против йеменских хуситов обладающего ядерным оружием Пакистана — это откровенный сигнал Тегерану, подразумевающий, что Саудовскую Аравию не запугать даже иранской ядерной программой.
Характерно, что на этом саммите ЛАГ Саудовская Аравия выступила примерно так же, как Катар на заседании Совета Безопасности ООН по сирийскому вопросу в феврале 2012 года, когда произошел скандально известный обмен мнениями между премьер-министром Катара и российским полпредом Василием Чуркиным. Нынешний дипломатический скандал начался с того, что по просьбе председателя саммита — президента Египта Абдель-Фаттаха ас-Сисси — было зачитано письмо президента РФ Владимира Путина с пожеланием арабским странам решать стоящие перед ними проблемы мирным путем, без вмешательства извне, а также "скорейшего урегулирования кризисных ситуаций в Сирии, Ливии и Йемене". После того как письмо было зачитано, слово неожиданно взял глава МИД Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал. Он заметил, что Владимир Путин "говорит о проблемах Ближнего Востока так, как будто Россия не влияет на них", подчеркнул свое несогласие с Кремлем по сирийскому вопросу и выразил надежду на то, что российское руководство "изменит свою линию поведения". Однако президент Египта не дал скандалу развиться: он прервал выступление министра, заметив, что дискуссия по поводу приветственного письма не планировалась.
Любопытно, что в тот же день спецпредставитель президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки Михаил Богданов сообщил "РИА Новости", что противостоящие в Йемене стороны обратились к России за содействием в урегулировании конфликта. И что Москва высказалась против эскалации военных действий в Йемене, которая может привести к развалу страны, "что случилось в Ливии и происходит в Сирии". Так что смысл саудовского заявления для Москвы очевиден: нас ваш план не устраивает, и не пытайтесь мешать нашей интервенции в Йемен так, как вы это делаете в Сирии. Другими словами, по-видимому, Эр-Рияд твердо настроен на продолжение интервенции без санкции СБ ООН и, вероятно, не остановится даже перед задействованием здесь как своих наземных сил, так и джихадистов.
"Начать войну легко, а вот закончить — крайне трудно... мы полагаем, что ситуация в Йемене должна решаться исключительно политическими средствами" — так, весьма немногословно и сдержанно, отреагировал Тегеран устами своего замглавы МИДа Хосейна Амир-Абдоллахиана на решения ЛАГ. Сдержанность комментария МИД Ирана понятна: ответ Тегерана адресовался не только всем арабским странам, но и Вашингтону, политически поддержавшему саудовскую интервенцию. В конце марта США и Иран вели переговоры по иранской ядерной программе, которые Эр-Рияд мечтал сорвать. Саудовская интервенция уже сама по себе их сильно осложнила тем, что резко усилила давление на переговорщиков радикалов — как иранских, так и американских, которые, как правило, и устанавливают своей администрации "красные линии" для переговоров. Поэтому громкий скандал был иранскому МИДу явно не на руку.
Тем не менее созвучность позиций Ирана и Москвы очевидна — дипломатически они, скорее всего, будут разыгрывать в Йемене сирийский сценарий. Как, впрочем, и США с ССАГПЗ — вот только последние намерены действовать здесь куда более решительно, чем в Сирии.
25 марта хуситские повстанцы при поддержке мятежных частей йеменской армии, верных бывшему президенту страны Али Абдалле Салеху, вошли в Аден, южную столицу страны и ее крупнейший порт. После чего укрывавшийся здесь свергнутый президент Йемена Мансур Хади бежал из страны — и хуситы оказались в шаге от того, чтобы объявить о взятии всей власти в Йемене. Попав под власть боевиков шиитской "Ансаруллы", Йемен мог оказаться под контролем Тегерана — недаром здесь о ней говорят как о "йеменской "Хезболле"". Таким образом, ситуация была для Саудовской Аравии даже более критической, чем в Бахрейне: бегство президента де-факто означало полную капитуляцию власти перед революцией, к тому же в Йемене имелась свергнувшая Хади вооруженная группировка, готовая к сотрудничеству с Тегераном.
Взяв под контроль аденский порт и уже обладая вторым по значению йеменским портом Ходейда на берегу Красного моря, хуситы получали возможность контроля над саудовскими морскими перевозками, включая транспортировку нефти, через пролив Баб-эль-Мандеб. А это значит, что возможный союз нового Йемена с Ираном предоставит последнему возможность заблокировать при необходимости все морские пути королевства. В дополнение к контролю над Ормузским проливом Персидского залива Иран в этом случае получит еще и контроль над проливом Баб-эль-Мандеб в Красном море.
Президент Йемена бежал из Адена одновременно с дипломатическими миссиями стран ССАГПЗ и в тот же день обратился к Совету Безопасности ООН с просьбой принять резолюцию, которая бы разрешила "странам, желающим помочь Йемену, оказать немедленную поддержку легитимным властям любыми средствами с тем, чтобы защитить Йемен и сдержать агрессию хуситов". Одновременно уведомив Совет Безопасности о запросе, направленном в ССАГПЗ и другим арабским странам, с просьбой "предоставить всю необходимую помощь, в том числе осуществить военную интервенцию для защиты Йемена и его народа".
Но если Совбез ООН не захотел или не успел поставить резолюцию на голосование, то ССАГПЗ отреагировал молниеносно. В ночь с 26 на 27 марта самолеты Саудовской Аравии, Бахрейна, Иордании, Кувейта, Марокко, Катара, Судана, ОАЭ и, возможно, Египта обрушили бомбы и ракеты на Сану, Аден, другие города и военные лагеря как минимум в шести провинциях, где располагались штабы и отряды хуситов или мятежных войск бывшего президента Али Салеха.
США в этих военных действиях не участвовали, но президент Барак Обама распорядился обеспечить силам коалиции логистическую и разведывательную поддержку. Которая оказалась весьма эффективной — судя по сообщениям СМИ, повстанцы были застигнуты врасплох, потеряли всю авиацию и трех военачальников из высшего эшелона.
Большой авантюрой нового саудовского короля Сальмана ибн Абдель-Азиза ас-Сауда и его совершенно неопытного в военном деле нового министра обороны принца Мухаммеда бен Сальмана, младшего сына короля, назвал в Foreign Policy саудовскую интервенцию в Йемен известный американский эксперт по королевскому семейству Саудовской Аравии Саймон Хендерсон. Действительно, даже если отвлечься от персоналистских характеристик последнего, очевидно, что добиться "отступления хуситов из всех занятых ими городов и сдачи ими оружия" одними бомбардировками невозможно — необходимы или политические переговоры, или наземная операция. А скорее всего, и то и другое.
Однако долгие переговоры Запада и ССАГПЗ с "Ансаруллой" в рамках ООН уже потерпели крах, а рассчитывать на достижение взаимопонимания между Эр-Риядом и Тегераном, судя по заявлению первого в адрес Москвы на сессии ЛАГ, сейчас невозможно. Так что на повестке дня стоит наземная операция Саудовской Аравии против хуситов в Йемене — в конце концов, ЛАГ создает свой корпус быстрого реагирования именно для этого. Наземная операция коалиции действительно попахивает "большой авантюрой", поскольку в 25-миллионном Йемене племена имеют больше боевиков, чем солдат в саудовской армии, а у населения находится порядка 60-70 млн единиц оружия. В то время как протяженность саудовско-йеменской границы, по обе стороны которой живут шиитские племена, чьи интересы как раз и стремится защищать "Ансарулла", составляет около 1700 км. Очевидно, что саудовская армия вместе с арабским корпусом быстрого реагирования вряд ли сможет надежно прикрыть столь протяженную границу. А главное, что на помощь "Ансарулле" может прийти Тегеран.
Если "Ансарулла" решит бороться за удержание своей власти, то рассчитывать она сможет только на Иран. Учитывая, что основные саудовские месторождения располагаются на шиитских землях по ту сторону границы от хуситов, у "Ансаруллы" сразу появятся как деньги на войну, так и современное вооружение вкупе с опытными инструкторами из Корпуса стражей исламской революции и спецназа "Аль-Кудс".
Пограничная ситуация на границе Саудовской Аравии и Йемена просто идеальна для появления здесь нового Афпака (Афганистан--Пакистан), на территории которого "Ансарулла" сможет играть роль "Талибана". Со всеми вытекающими отсюда последствиями долголетней гибридной войны между Саудовской Аравией и Йеменом. В то время как Иран вполне может держаться в стороне, как он это делал во время ливанского противостояния Израиля с "Хезболлой".