Один из самых перспективных российских лыжников, бронзовый призер лыжной многодневки Tour de Ski 24-летний ЕВГЕНИЙ БЕЛОВ в интервью корреспонденту “Ъ” ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ рассказал о том, чему научился у знаменитого швейцарского специалиста Рето Бургмайстера и немецкого физиотерапевта Изабель Кнауте, а также объяснил, почему отсутствие медалей на чемпионате мира его не удручает.
Фото: Kai Pfaffenbach, Reuters
— Насколько выросла ваша самооценка после Tour de Ski?
— Звездой себя, во всяком случае, не почувствовал. Но цели с тех пор ставлю самые серьезные, причем в каждой гонке. Если раньше просто бегал, то теперь стремлюсь попасть минимум в топ-шесть, а лучше в топ-три. Потому что понял: могу.
— Успех на Tour закономерен?
— Я готовился, настраивался и мечтал попасть в призовую тройку если не в Tour, так на другом крупном соревновании. Но для многих моя бронза стала сюрпризом. На сто процентов уверен, что такого высокого результата от меня не ждали. Только я сам. Дело в том, что, сменив после Олимпиады тренера и всю систему подготовки, я весь сезон чувствую себя намного лучше, чем прежде. Перемены нужны были для улучшения результатов.
— Разве вы могли знать наверняка, что у Рето Бургмайстера и Изабель Кнауте они вырастут? Ведь то, что было полезным для Александра Легкова с Ильей Черноусовым, вам могло и не подойти…
— Но другого пути не было. Весной, когда надо было определяться, я поговорил со всеми, в первую очередь с президентом федерации Еленой Вяльбе, Сашей и Ильей. И только потом решение о переходе созрело окончательно. Думаю, Сергей Устюгов, Станислав Волженцев и Глеб Ретивых, которые также готовятся сейчас у Рето и Изабель, действовали по той же схеме. Каждый отстаивал свое мнение и свой путь. С новыми тренерами я стал по-другому относиться к своему здоровью, восстановлению, режиму дня, тренировкам, одним словом, к образу жизни.
— А что мешало то же сделать в России, в группе Олега Перевозчикова?
— Рето и Изабель рассказали нам, что надо делать, а главное — как. К примеру, я начал намного больше есть. Оказывается, для больших нагрузок это очень важный момент. Нужно, чтобы аккумулятор был заряжен полностью. Иначе тренироваться бесполезно.
— Раньше вы ели мало, потому что не хотели?
— Не хотел.
— А теперь еду в себя через не хочу запихиваете, что ли?
— Если мне говорят, что надо есть больше, приходится через не хочу.
Вся жизнь спортсмена — это в каком-то смысле насилие над организмом, но это насилие — самое безобидное.
— Госпожа Кнауте уверждает, будто бы и силовой работы вы сейчас делаете намного больше. В частности, со штангой.
— И это тоже дало эффект.
— Когда вы поняли, что при определенных обстоятельствах можете стать классным лыжником?
— Лет в 19, когда завоевал несколько медалей на юниорском чемпионате мира. А потом стал выигрывать награды чуть ли не во всех гонках, кроме спринтерских. Правда, потом и спринт стал получаться. Но не настолько хорошо, как дистанционные гонки. На фоне наших ребят из спринтерской команды я выгляжу неважно. А в 15 лет мне предлагали перейти в биатлон...
— Тяжело было расставаться с Олегом Перевозчиковым?
— Конечно. Но после олимпийского года, самого плохого в моей карьере, я понял, что надо искать новый путь. О том периоде моей жизни лучше не вспоминать. Главное, сейчас все наладилось и прогресс налицо. Как бы то ни было, я благодарен всем своим прежним российским наставникам и Олегу Орестовичу за знания, которые получил от них.
— В чем различие двух школ?
— С Рето и Изабель мы учимся быть профессионалами, то есть жить и работать строго по плану. Думаю, когда поваримся в этой каше и вникнем во все тонкости, нас уже не надо будет подгонять.
— Долго намерены вариться?
— Легкову, чтобы стать олимпийским чемпионом, потребовалось четыре года. Так и я — пока медаль не завоюю.
— Вы удовлетворились здесь 8-м местом в скиатлоне и 10-м на дистанции 15 км?
— Я доволен. Чувствую себя замечательно. Во всяком случае, отсутствие медалей по мозгам не ударило. Ведь здесь бегут и намного более опытные, чем я, спортсмены. Они взяли свое, а у меня все еще впереди. Никаких промежуточных рубежей вплоть до Олимпиады 2018 года я для себя не намечал. Сейчас просто тренируюсь. Причем что классикой, что коньком бегаю одинаково неплохо. Но идеал в этом смысле — Дарио Колонья, который в обоих стилях потрясающе техничен. Сейчас в лыжных гонках уже довольно много универсалов, однако в России по-прежнему практикуется разделение на классистов и конькистов.
— Представим, что вам предложили самому выбирать эстафетный этап…
— Сначала узнаю, кто стартует еще. Но в принципе могу хорошо пробежать любой, кроме четвертого. Четвертый пусть Максим Вылегжанин бежит. А я еще годик потренируюсь и тогда тоже смогу стать финишером. Раньше с удовольствием бегал первый классический, сейчас с неменьшим удовольствием пробегу и третий коньковый.
— А классический полтинник?
— Пока не знаю. Но хочу. Здесь каждый мечтает пробежать как можно больше различных гонок.
— Существует ли в лыжных гонках зависимость результатов от роста спортсмена?
— У каждого роста свои плюсы. У меня, например, при росте 185 см мощный толчок и широкий шаг. А те, кто пониже, лучше бегают в крутые подъемы.
— Открытием нынешнего сезона стал невысокий норвежец Финн Хаген Крог, который спринт и дистанции бегает одинаково хорошо. За счет чего, по-вашему?
— Талант плюс норвежская система подготовки. А чем конкретно она отличается от российской, я не знаю. Только по роликам в интернете могу кое о чем судить. Но норвежцы всего не показывают.
— Но Рето с Изабель, наверное, в курсе?
— Они опытные. Из многих систем, в том числе норвежской, взяли все самое лучшее, создали свою методику и сейчас по ней готовят нас.
— А хотя бы часть российской методики в ней присутствует?
— Она во всех методиках присутствует.
— Что же является ее основой?
— Сила духа.
— Как с этим качеством обстоит дело у вас?
— Во время гонки спортсмен должен быть злым. Без злости на лыжне никуда. Она усиливает силу духа. А в обычной жизни я спокойный, молчаливый, закрытый. Даже чересчур.