Колонка на этом месте всегда называется "правила игры": молоко ли убежало с рынка, или ФАС претендует на мировое господство, критерий один — должно быть хоть немного смешно. Но есть ведь и настоящие, базовые правила игры. Газета называется "Коммерсантъ" и писать должна, наверное, о коммерции — о законных способах извлечения прибыли и всем, что с ними связано. Победитель игры — тот, у кого доход, полученный законным путем, максимален. Отличившиеся — те, кто даже в сложных обстоятельствах играл по правилам, но сохранил и приумножил капитал.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Год назад мы предполагали, что основным предметом перераспределения в российской промышленности в 2014 году будет тарифный рост госкомпаний: остальные источники, казалось, исчерпаны и мы будем со скучными лицами следить, как притихший рынок делит унылые проценты дополнительных доходов. Но глядя на цифры, которыми теперь компании подбивают год, видишь: что-то пошло не так.
Правила игры изменились на ходу — и это мало кому пошло на пользу. Коммерческая, бухгалтерская логика и Excel, пророк ее, показывают — бесплатного Крыма не бывает, в балансе российского бизнеса события 2014 года и связанные с ними санкции и антисанкции — формальные, как запрет еды, и неформальные, как отказ от туризма,— оказались записаны в статью "расходные обязательства". Возможно, отчасти как новые приобретения, ради своего становления требующие инвестиций, отчасти как чистые пропуски и ошибки, но все равно как расходы.
Обычно расходы всегда одновременно и чьи-то доходы — но в нашем случае смысла считать чужие деньги немного. Да, поднялись соседи по Таможенному союзу, поставляя в Россию белорусский хамон и аргентинские кнедлики. По правилам их нельзя в этом винить: обнаружив изменения, суметь заработать — это и есть коммерция. Да, в бюджетах государственных телеканалов стало повеселее: по статистике, страна не может оторвать глаз от их картинки. Да, рублевые должники после девальвации чувствуют себя пободрее, а российский автопром, вовремя ухватившийся за юбку государства, еще год проживет в несамостоятельном беззаботном детстве: это называется господдержка. Но в целом мы, кажется, стали беднее, чем могли бы быть, если бы не меняли правила.
Потому что у тех, кто играет по правилам, даже при проигрыше есть шансы отыграться. Потому что по правилам должника не убивают, а реструктурируют ему долги. Потому что другой такой игры нет — выигравший все равно вернет свой куш в экономику: ну куда скроешься, Марс пока не принимает. А менять правила, не договорившись, не стоит. В карточной игре тех, кто делает это, в финале бьют подсвечниками и свои, и чужие. Предполагать, что в геополитических играх заведено по-другому, можно — но лучше бы осторожно и с оглядкой на баланс.