Открытым сексом

Новый фильм датчанина Ларса фон Триера "Нимфоманка" обещает стать самой скандальной премьерой года. Кинообозреватель "Огонька" напоминает, что этот фильм — еще и возвращение режиссера к публике после его почти двухлетнего молчания

Татьяна Розенштайн

Каннский кинофестиваль, 2011 год. Датчанин Ларс фон Триер представляет фильм "Меланхолия" — о конце света. Свой последний на Лазурном Берегу. В гостинице "Дю-Кап-Эден-Рок" в Антибе он дает интервью, в котором успевает рассказать о своем следующем проекте под названием "Нимфоманка". "На этот раз мы планируем показать настоящий секс,— обещает он журналистам.— Мой следующий фильм — об эволюции женщины с момента ее рождения до 50 лет. Она называет себя нимфоманкой. Но на самом деле меня интересует не ее маниакальное отношение к сексу, а эротичность, дискуссия вокруг этого слова и самого феномена".

Съемки начинаются в конце того же года в федеральной земле Северный Рейн — Вестфалия, недалеко от Кельна. Местным жителям даже удается мельком увидеть голливудского актера Шайю Лабафа, совершающего прогулки на велосипеде. Нимфоманку Джо играет Шарлотта Генсбур, дочь легендарного французского певца, композитора и режиссера Сержа Генсбура и не менее известной английской актрисы Джейн Биркин. Впрочем, Шарлотта Генсбур в рекламе не нуждается. Она уже давно и успешно выпускает свои собственные сольные альбомы, а ее имя часто мелькает на экране у таких именитых режиссеров, как Клод Миллер, Мишель Гондри, Алехандро Гонсалес Иньярриту и, конечно, Ларс фон Триер. Именно последнему удалось раскрыть ее эротический талант на экране, поскольку именно перед его камерой Шарлотте уже неоднократно приходилось обнажаться — вспомнить хотя бы откровенные интимные сцены из фильма "Антихрист", в которых она участвовала на пару с Уиллемом Дэфо.

Однако для сцен в "Нимфоманке" профессиональным актерам пришлось спасовать. Сексуальные сцены играют за них двойники из порнобизнеса. Остальное — дело техники. По словам продюсеров, которые представляют новый фильм фон Триера на Берлинском и Каннском кинофестивалях, актеры лишь делали вид, что занимались любовью, сами же сцены сняты с порнозвездами, тела которых с помощью новейших цифровых технологий и спецэффектов приставили к реальным Шарлотте Генсбур, Уме Турман и Шайе Лабафу. Среди этой троицы лишь Лабаф выразил восторг по поводу предстоящих эротических экспериментов. В нескольких интервью американской прессе 27-летний актер обещал, что собирается лично "проиграть" все необходимые для фильма сцены. Непонятно, расстроило ли его, когда режиссер заявил, что наймет вместо актеров профессиональных двойников. Еще до съемок у фон Триера Лабаф "генерально прорепетировал" свою будущую роль в недавно вышедшем музыкальном клипе группы Sigur Ros. По словам "Голливудского репортера", Лабаф так горел желанием лично познакомиться с Ларсом фон Триером и получить роль в его картине, что снял на пленку занятия любовью со своей подружкой и послал съемку датчанину. Видимо, после этого трюка актер сразу попал в число самых желанных кандидатов на роль.

"Нимфоманка" выйдет на большой экран в двух версиях, так называемых hard-core и soft-core. Первая со всеми сексуальными откровениями должна порадовать европейского и, возможно, фестивального зрителя, другая создана специально для американской цензуры и чувствительной заокеанской аудитории.

— Версия hard-core мне была просто необходима,— делится режиссер.— Я культурно продвинутый и радикальный человек. Хотя меня не интересует голая порнография и я отдаю предпочтения эротике, мне важны сильные ощущения. Однако это не значит, что, снимая эротический фильм, я лишь озабочен изображениями пениса и вагины. С другой стороны, я готовлю более легкую версию этой истории. Она необходима мне для коммерческих целей, иначе не будет шансов найти дистрибуторов и на мой фильм не пойдет рядовой зритель.

Картина открывается сценой зимней ночи, где в заброшенном переулке лежит избитая женщина. В этом плачевном состоянии оставленную на произвол судьбы Джо (Шарлотта Генсбур) находит Селигман (Стеллан Скарсгорд). "Хронический" холостяк приносит женщину домой и начинает ухаживать за ней. По мере того как ее физические раны затягиваются и она приходят в себя, открываются ее раны душевные. Джо без стеснения начинает исповедоваться перед незнакомым мужчиной, не скрывая каждой детали своей интимной жизни. Триер разбивает фильм на несколько частей, где в первой показывает детство женщины, затем отрочество и т.д.

— Меня часто обвиняют в непредсказуемости действий моих героев и жестокости изображений. Но разве жизнь предсказуема? Да, в моих работах часто погибают животные и уничтожаются растения. Меня упрекают, что я наслаждаюсь картинами их разложения и что это вызывает у зрителя негативные эмоции. Ну и что? Будем говорить о моем фатализме? А кто сказал, что жизнь справедлива? Разве справедливо, что мы временно попадаем на эту землю и нам, ко всему прочему, дают понять, что все мы рано или поздно умрем? Может быть, все это сказки — что нас ждет другая жизнь после смерти. Может быть, эта настоящая жизнь и есть одна-единственная, которая нам дана. Не знаю, как вам, но у меня в душе от этого становится не только "меланхолично", но и "нимфоманично",— защищается фон Триер.

Кстати, защищаться Ларсу фон Триеру приходится с того самого момента, когда во время пресс-конференции на Каннском кинофестивале в 2011 году по поводу фильма "Меланхолия" он заявил, что "сочувствует Гитлеру", что "того пусть и нельзя назвать хорошим парнем", но он, Триер, "его хорошо понимает". И хотя "его отчим был евреем, его кровный отец все-таки немец". После подобного выступления, пленку которого еще много дней прокручивали на всех углах Круазетт, администрация фестиваля объявила режиссера "нежелательным лицом" и попросила уехать, пообещав больше в Канн не приглашать. В этом году, когда фон Триер спешно завершал монтаж "Нимфоманки", надеясь быть приглашенным на Каннский фестиваль, он намекнул, что хотя сам и является персоной нон грата, но это не должно распространяться на его продюсерскую компанию Zentropa. На помощь датчанину пришел и художественный руководитель Каннского фестиваля Тьерри Фремо, заявив, что Ларс фон Триер, конечно, был изгнан в 2011 году и объявлен персоной нон грата, но это вовсе не означает, что данный "титул" закреплен за ним пожизненно. Причина отсутствия "Нимфоманки" в Канне проста: не успели смонтировать фильм.

Тем не менее Ларс фон Триер к публичным выступлениям продолжает относиться с большой осторожностью. В мае режиссер опубликовал две фотографии. На одной из них он изображен с заклеенным ртом, что свидетельствует о его долгом молчании и невозможности поделиться информацией. На другой — его актеры, занятые в фильме,— Шарлотта Генсбур, Уиллем Дэфо, Стеллан Скарсгорд, Шайя Лабаф, Ума Турман, Кристиан Слейтер и Джейми Белл, которые изображены в двусмысленных позах и фиксируют свое внимание на гениталиях партнеров. В стороне стоит сам Ларс фон Триер с заклеенным ртом и фотографирует своих героев. Последний высланный им пресс-релиз содержит информацию об основных частях фильма. Они таковы:

1. Законченный рыболов.

2. Жером.

3. Госпожа Х.

4. Бред.

5. Маленькая органная школа.

6. Молчаливая утка.

7. Зеркало.

8. Пистолет.

Премьера фильма назначена в Дании на декабрь 2013 года. Ходят слухи, что картина может попасть на Международный Венецианский кинофестиваль, который откроется 28 августа. Тем не менее во всей этой истории становится очевидным один важный факт — после почти двухлетнего (и вынужденного) молчания Ларс фон Триер снова начинает говорить. Он возвращается на большой экран для дальнейших дискуссий, скандалов и гениальных выходок. Он оригинальничает и шокирует. Его творчество ознаменовано многими важными и глубокими темами, и если бы он заговорил уже сейчас, то, возможно, поведал нам много интересного о своем новом проекте. Пока же приходится довольствоваться лишь его скромными и немногочисленными высказываниями, например таким: "Все мои работы тесно связаны с моим эмоциональным и психическим состоянием". Или: "Мне импонирует французский подход к теме эротики, манера повествования в духе маркиза де Сада. В его произведениях имеется настоящий hard-core, а в перерывах между этими сценами все мирно философствуют. Де Сада можно обвинить в манипуляции. Но почему бы не поманипулировать другими — с удовольствием и во имя него?"