В наши дни, даже если захочешь всласть испугаться на фильме ужасов, это вряд ли получится. За минувшие 30 лет экран практически безраздельно захватили опереточные маньяки — как правило, реинкарнировавшиеся,— горстями пожирающие бессмысленных и похотливых тинейджеров. Поэтому так приятно посмотреть фильм ужасов старого доброго образца, в котором все узнаваемо, все предсказуемо, но, однако же, по-взрослому. Тем более, если речь идет о втором режиссерском опыте Оливера Стоуна и втором — и последнем — в его карьере фильме ужасов. Взяв пятилетнюю паузу, он вернется на экран "Сальвадором" (1986) и "Взводом" (1986) и не изменит с тех пор амплуа гневливого летописца американских грехов: от убийства Джона Кеннеди до финансовых бесчинств ницшеанцев с Уолл-стрит. Естественно, интересно распознать в авторе "Руки" автора "Рожденного 4 июля", но тут зрителя ожидает полный облом. С очень большой натяжкой можно предположить, что сюжет связан с двумя ранами, которые получил во Вьетнаме сам Стоун, кавалер орденов "Бронзовой звезды" и "Пурпурного сердца". Жизнь модного автора комиксов Джонатана (кудрявый Майкл Кейн) ломается, когда, отчаянно пытаясь избежать ДТП, он высовывает в окно автомобиля — которым рулит его жена — руку, чтобы дать сигнал встречному водителю. Короче говоря, правую кисть, улетевшую куда-то в поля, так и не нашли. Пришлось Джонатану осваивать протез, этакого железного паука, ну а потерянная десница зажила собственной жизнью, смысл которой, как легко догадаться, заключается в смерти тех, кто окружает ее бывшего хозяина. Интересно было бы, впрочем, узнать, как рука следует за Джонатаном из его сельского домика в Нью-Йорк, а затем — из Нью-Йорка в Калифорнию. Не иначе как автостопом путешествует: стоит себе на обочине, выставив большой палец, и ждет милосердного дальнобойщика. Однако вьетнамский опыт Стоуна тут ни при чем: живущая собственной жизнью рука-убийца — архетип культуры ужасов. Хотя фильм поставлен по роману Марка Брэндела "Хвост ящерицы", его обычно называют ремейком "Зверя с пятью пальцами" (1946) Роберта Флори: только там рука принадлежала не рисовальщику, а пианисту. Но вспоминаются и "Руки Орлака" (1922) Роберта Вине, и их мрачнейший ремейк под названием "Безумная любовь" (1935), сделанный в Голливуде еще одним ветераном немецкого экспрессионизма Карлом Фрейндом. И, конечно, если не прежде всего, милейшая "Вещь" из комиксов о семейке Адамс.
И еще — для тех, кто вырос в СССР,— кошмарная новелла "Железная рука Геца фон Берлихингена", опубликованная в одном из томов культовой "Библиотеки советской фантастики". И еще — для тех, кто вырос уже на руинах СССР,— фильм Никиты Тягунова "Нога" (1991), где людей убивала ампутированная и непохороненная нога "афганца". В свою очередь, сценарий "Ноги", написанный Надеждой Кожушанной, основывался на новелле Уильяма Фолкнера, написанной в 1925-1926 годах: только там речь шла о ветеране Первой мировой. Однако ж, получается, что военный подтекст фильма Стоуна исключать нельзя. Сам он появляется, не указанный в титрах, на экране в минутной роли злого нью-йоркского бомжа, первой жертвы руки. И тут возникает иная, гораздо более привлекательная, чем вьетнамская, версия. В дебютном "Захвате" Стоуна автора романов ужасов брали в заложники три героя его романов. В "Руке" герой, по большому счету,— жертва своих комиксов. Может, Стоуна в его политической ипостаси тоже полонили призраки американской истории.
"The Hand", 1981
Неприятности с Гарри и Семейный заговор
Альфред Хичкок
The Trouble With Harry, 1956
Family Plot, 1976
Два фильма — каждый по своему — нетипичных для Альфреда Хичкока. Если "Психо" — единственный его фильм ужасов, то "Неприятности с Гарри", поставленные им в зените славы и мастерства,— единственная чистая, кристально "черная" комедия. Никакого саспенса: если не знать, то и не заподозришь Хичкока в авторстве. Труп непутевого Гарри, обнаруженный на лесной опушке, ничуть не напугал жителей Хайуотера, штат Вермонт: разве что раздосадовал. Весь фильм они — от, мягко говоря, близорукого врача до малолетнего резонера — с ним возятся, то закапывают, то откапывают. Некоторые из них попутно пытаются — не испытывая, впрочем, раскаяния,— понять, не они ли его убили. Охотник, капитан Уайлс (Эдмунд Гвенн) вполне мог принять бедолагу за кролика, случайная жена Гарри (дебют Ширли Маклейн) накануне саданула муженька молочной бутылкой по голове, а почтенная мисс Грейвли (Милдред Нэтвик) — каблуком. В общем, тонизирующее зрелище: изначально чувствуешь, что никому из этих милых людей тюрьма не грозит. Одна загадка в фильме, впрочем, налицо. Доморощенного абстракциониста, зачем-то вышедшего на этюды, что-то смущает в получившейся работе. Присмотрелся: оказалось — труп. Если бы Хичкок снял этот фильм на 11 лет позже, не возникло бы сомнений в том, что он пародирует "Блоу-ап" (1966) Антониони, где так же обнаруживается труп на невинной фотографии. Но не скажешь же, что Антониони пародировал Хичкока. "Семейный заговор", 53-й и последний фильм Хичкока, не вызывает ничего, кроме глубокой печали.
Сам по себе сценарий хорош: две сюжетные линии сходятся непредсказуемо, но неумолимо. "Ясновидящая" аферистка (Барбара Харрис) и ее подельник-таксист (Брюс Дерн) лихорадочно ищут племянника богатенькой дамы (Кэтлин Несбитт). А тем временем солидный ювелир (Уильям Дивэйн) и его подруга (Карен Блэк) держат в сарае похищенных миллиардеров, полученные за которых в качестве выкупа бриллианты прячут в аляповатой люстре. Смотреть это, однако, невозможно. Дерн вспоминал, как на съемках 76-летний, скучающий и усталый Хичкок просил его: "Разбуди меня, когда съемки закончатся". Что тут еще скажешь: бедный, бедный Хич.