В Историческом музее открылась экспозиция "Из подполья соцреализма. Запрещенные произведения искусства из собрания Музея В. И. Ленина". На ней впервые за многие годы демонстрируется около 90 живописных, графических и скульптурных портретов советских вождей и парадно-съездовских композиций, в разное время отправленных в спецхран музея. Но по одной и той же причине — из соображений сиюминутной идеологической конъюнктуры.
Хотя выставка готовилась давно, ее вернисаж оказался весьма актуальным — она открылась не то чтобы в смутное время, а в несколько мутноватый политический момент нашей жизни. Плюс к этому накануне своеобразного юбилея — 50-летия со дня смерти секретаря ЦК ВКП(б) по идеологии Андрея Жданова, первого официального высшего советского цензора. Собственно, и выставка о цензуре.
Отнюдь не открытие, что цензура была и есть в каждой стране с тоталитарным режимом. Литовали, выбраковывали и уничтожали произведения и в нацистской Германии (после "ночи длинных ножей" изымались изображения Рема и его штурмовиков, после покушения на фюрера — адмирала Канариса и генералов вермахта), и в коммунистическом Китае (после каждой партчистки), и в социалистических Венгрии, Польше, Чехословакии... Но нигде это не делалось с такой частотой, перестраховкой и почти шизофренической въедливостью, как в СССР.
История советского канона изображения вождей квазирелигиозна. Из многостилья 10-20-х годов к 30-50-м отфильтровали "ортодоксальную" иконографию, похерив разнообразные "апокрифы". Типа мефистофелеподобного рисованного портрета Ленина художника Симакова (уничтожен как "искажающий облик вождя пролетариата"), Ильича в Горках, переписанного с бакстовского портрета вальяжного Сержа Дягилева Гринманом (изъят в спецхран за декадентство), или же деревянного бюста "Ленин говорит" Коненкова (это уже просто фарс, напоминающий гогочущих "баб" Малявина). Портрет Ленина кисти француза Бернара сослали в фонды из-за "изобразительной неясности" (нам же кажется, что это просто автопортрет художника).
Но, разумеется, главным образом отслеживалась "историческая верность" произведений, которая зависела от очередной политической рокировки и партчистки. Так, отправили в спецхран полотно хронографа революции Юона "Есть такая партия!" — видно, по жестикуляции Ленин слишком смахивал на конферансье, а уж его окружение (Зиновьев, Каменев и т. д.) в 37-м году совсем было ни к чему. Чтобы полностью стереть память об этом опусе, расстреляли и редакцию фолианта "История гражданской войны в СССР" (1935), "по политической близорукости" воспроизведшей это полотно. Живописцу же это простили, памятуя его заслуги — картину 29-го года "II Съезд Советов", своевременно написанную без фигуры Троцкого.
Те, кто любил историческую правду больше вождя, естественно, списывались так же, как и произведения. Секретарь ЦК Авель Енукидзе в 25-м году превозносил достоинства полотна Бродского "У гроба вождя" (с Рыковым, Каменевым и Зиновьевым). В 37-м другой вождь воздал ему за эту непартийную эстетику.
Трудная, напряженная жизнь была у художников. К примеру, до декабря 38-го картина Малькова "Политбюро ЦК ВКП(б) на VIII съезде Советов" еще считалась шедевром, а уже в январе 39-го из-за физиономии Ежова списывалась в спецхран как не совсем соответствующая истине (уничтожать полотно было невозможно: на первом плане кремлевской лестницы — Сталин).
Мягчел режим, менялся партаппарат. Но неизменной оставалась традиция высылки изосвидетельств. При Никите Хрущеве в "долгий" фонд (как, впрочем, и из школьных учебников) ушли картины Авилова ("Сталин принимает парад Конармии", "Сталин на Царицынском фронте"), Модорова, Герасимова, Бродского (портреты вождя). А в 65-м туда же ушел лик и самого первого секретаря ЦК — "кукурузника". Вместе с помпезной картиной Хмелько "Съезд строителей коммунизма".
Сама по себе выставка показательна. То и дело на ней раздаются вопросы детей: "Папа, это кто?" — "Да видишь ли, это... да прочти подпись". Как говорил один из мудрых, свобода начинается тогда, когда забываешь имя деспота. Словом, выставка вселяет оптимизм.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Выставка продлится до 28 сентября. Адрес: Исторический музей, Красная пл., 1/2