Выставка современное искусство
Одиннадцать питерских художников объединились на общей экспозиции под названием "Трапеза бытия" с новыми работами. Кроме хорошо известных в Москве Ивана Плюща, Ильи Гапонова, Ирины Дрозд и Татьяны Ахметгалиевой на выставке много и новых "непокоренных". Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Выставка "Трапеза бытия" сделана корректно: каждый участник представлен лишь одной работой. Ветераны сквота, открытого в 2007 году куратором Анастасией Шавлоховой и художниками Плющом и Гапоновым, получили столько же места, сколько новички. Впрочем, Плющу и Гапонову уже не надо утверждать себя на московской сцене. Плющ выставлялся в галереях XL и Гельмана, участвовал в крупных проектах, включая русско-французских "Рабочих и философов" в "Сколково". Гапонов плотно работает с галереей "Триумф", удовлетворяя неиссякаемую потребность богатой клиентуры в многозначительных композициях с душной христианской метафизикой. Оба показывают на "Трапезе" более тонкие грани таланта: Плющ обернулся минималистом, построив этажерку с лампочками, Гапонов, не отказавшись от землисто-нефтяной гаммы, ушел в абстракцию. Третья звезда сквота, Татьяна Ахметгалиева, попавшая в 2010 году в шорт-лист молодежной номинации премии Кандинского, показывает "Территорию взаимодействия" — вышитый красным и черным на холсте монументальный портрет трех пар кед. Это остроумный отклик на модную практику фотографирования собственных ног на разного типа геологических пластах, распространенную в социальных сетях.
На полотна российской Ариадны можно смотреть бесконечно, но "Трапеза" хороша тем, что предъявляет зрителю зарождение новой жизни в хорошо знакомом помещении. Половина имен ранее в Москве не выставлялась. Новички в целом гнут линию старших и создают простые, но внушительные объекты. Их легко представить себе на ярмарках-сателлитах, кучкующихся вокруг Art Basel и Frieze: в меру концептуальное, в меру декоративное искусство. И о ремесле есть что сказать, и как зачин для светской беседы пригодится. Есть и исключения. Кирилл Макаров, наверное, самый интересный из молодых жителей сквота, ради него стоит идти на "Трапезу". Его первая персональная выставка в родном городе прошла всего год назад. В отличие от соседей-монументалистов Макаров продолжает линию питерского андерграунда 50-летней давности. Художники так называемого арефьевского круга писали маленькие картинки из жизни города. Кто-то удовлетворялся экспрессионистскими контрастами с привкусом примитива, кто-то, как неофициальный лидер круга Александр Арефьев, не чурался и бытописания в духе малых голландцев. Макаров, как и арефьевцы, прирожденный живописец: такой банальной характеристики обычно удостаиваются авторы, на чьи картины смотришь и не можешь объяснить фундаментальную правильность цветовых сочетаний, на которых не хватает словаря. Чутье на цвет встречается редко, даже в стане "непокоренных".
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ
На "Трапезе бытия" он представлен серией "Красочная пустота", двумя десятками небольших холстов со сценками из истории релаксации обитателей городского двора. Кто-то подтягивается на турнике, кто-то гуляет с собакой, играют дети, оккупируют скамейки старики. Здесь и там появляются необъяснимые герои — человек-мумия, замотанный, кажется, в бинты, только ножки торчат, человекообразные пятна белого и другие недотыкомки, впрочем, не пугающие, а скорее мелькающие, как будто ленивому наблюдателю что-то показалось с балкона. Гипотеза о расслабленной точке зрения подтверждается сопутствующим холстам экранчиком с видео без сюжета о буднях детской площадки. Во всем, кроме любви к традиционным техникам, Макаров выглядит антиподом сложившемуся образу "непокоренных" как главных монументалистов эпохи суверенной демократии. Обычные претензии к выходцам из сквота состоят в том, что они слишком претенциозны, давят на несложный, в сущности, пафос. На "Трапезе бытия" множество подтверждений такой точке зрения, но Макаров работает камерно, что освежает. И конечно, радует тот факт, что в сквоте со сложившимся лицом все еще рождаются новые герои.